Майя стыдливо опустила глаза, понимая, что, ни с того ни с сего, заливается румянцем от одних только мыслей о напарнике. Но как тут не потерять голову, когда Сег рядом двадцать четыре на семь, и его внешность настолько впечатляющая, насколько могут быть впечатляющими яркие и жгучие брюнеты.
-Майя? – голос Сега вывел ее из равновесия, и она тупо посмотрела на дзеита и Доротею, которые, видимо, обратились к ней по имени уже ни раз.
-Простите мою помощницу, она часто витает в облаках, - извинился перед управляющей Сег, а Майя мгновенно приземлилась пятой точкой на землю, покидая розовые облака.
-Да? – спросила она строгим голосом, натягивая на лицо маску невозмутимости.
-Ты хотела прогуляться по Дому и посмотреть, как дети проводят время, не так ли? – добавил Сег таким тоном, который не предвещал ей в ближайшем будущем ничего хорошего.
-Конечно, - растянула Майя губы в притворной улыбке, посмотрев на постную физиономию Доротеи, которая даже не стремилась скрыть своего пренебрежения по отношению к ней. – Я могу сначала подняться наверх, чтобы посмотреть классные комнаты?
Она, конечно, отвлеклась на глупые фантазии, но при этом не переставала прислушиваться к разговору Сега и Доротеи, выяснив, что кабинет управляющей, как и хранилище, как и классные комнаты находятся на втором этаже. Дзеит сделал все возможное, чтобы предоставить ей как можно больше информации и времени.
-А мы с вами осмотрим спальни мальчиков, - потянул Сег Доротею в коридор, расположенный в противоположном конце холла. – О, знаете, я бы взглянул и на спальни девочек. Разве я забыл упомянуть, что моя жена сейчас в положении? Да-да, мы ждем девочку, прелестную малышку, которая вот-вот появится на свет.
Сег еще распинался перед Доротеей, как он несказанно рад встрече и, возможно, супруга даже согласится назвать дочь прекрасным именем в честь самой красивой женщины в этом доме, но Майя лишь хмыкнула и быстро поднялась по лестнице, стараясь не шуметь. Столкновение с прислугой или преподавательским составом ее бы не порадовало.
Прошмыгнув темным коридором, Майя тихонько повернула в галерею и приоткрыла каждую дверь, которая встречалась ей на пути, пока не добрела до самого конца, уперевшись в стену. Недолго думая, она ощупала руками каждую портьеру, каждый выступ, пока не наткнулась на потайную дверь, спрятанную за гобеленом, расшитым драгоценными камнями и золотой нитью. Даже не рассмотрев рисунок, Майя толкнула дверь и удовлетворенно хмыкнула. На нее пахнуло затхлым пыльным воздухом, пропитанный книжным духом. Именно в этой узкой комнате без окон и располагалось информационное хранилище, а, точнее, старая его часть.
По своему опыту Майя знала, что информационные журналы никогда не выкидывались, несмотря на современные тотализаторы, которые могли вмещать в себя огромное количество информации, и хранились в картотеках. И Майе не стоило больших трудов подобрать код, который здесь состоял всего из четырех цифр.
-И всего-то, - пробурчала она себе под нос, распахивая тяжелую дверцу многоступенчатого сейфа. – Это оказалось гораздо проще, чем я думала.
Алфавитный порядок, строго соблюденный в Журналах поступления учащихся Дома послушания, помог Майе найти нужный всего за несколько минут. Проторчав в пыльном помещении еще какое-то время, она выяснила, в каком году Валтор поступил в данное учреждение, и вскоре держала в руках папку с его данными – достаточную пухлую для одного человека, пусть и такого важного. Желтые страницы пестрели записями, сделанными мелким почерком, и девушке не терпелось изучить хотя бы малую часть информации, когда ее взгляд зацепился за случайное дело.
- Демоны Дартра, - выругалась она, охнув и едва не выронив пухлую папку из рук.
Прямо напротив нее лежала обычная подшивка, первой страницей которой тоже было чье-то дело, но Майю поразило не это. С фотографии на нее смотрело знакомое лицо, черты которого она успела заучить наизусть. Узкий лоб, глубоко посаженные глаза, отчего взгляд даже ребенка казался тяжелым, неулыбчивый рот, чьи уголки скошены книзу. Прямо сейчас на нее хмуро взирал таинственный брат Ригерона Данцлевича. И Майя не могла бы перепутать это лицо ни с чьим другим, потому что спала с уликой – единственным фото, обнаруженном при вскрытии архива с вещами матери Данцлевича. С этим фото она не только засыпала, но и просыпалась, в тщетной надежде увидеть на тусклом снимке подсказку, где им искать неизвестного брата, пропавшего много лет назад, еще до пожара.