- Спустись к нему, - попросил Сег хриплым со сна голосом, впервые удостаивая Майю просительного тона, в котором проскальзывали виноватые нотки, а не требовательные, жесткие и повелевающие. – Тебя он простит быстрее, вернув расположение и мне.
Майя степенно расправила одежду на покрывале кровати, глубоко вдыхая и выдыхая. Она уже смирилась с грубостью Сега, но с его эгоизмом смириться вряд ли сможет. Не услышав от дзеита слов благодарности, Майя не услышала и важного разговора, предшествующего выданной ей информации про номер ячейки и имя управляющей Дома послушания. Ничего из того, что она мечтала услышать из его уст, когда Сег очнулся! Только эта жалостливая просьба заступиться за него перед Наввином. Майя бы рассмеялась, если бы горечь не затопила ее изнутри.
- И что мне за это будет? – меланхолично спросила она, мысленно погружаясь в обратный отсчет запуска экалота, чтобы не сорваться на крик. Так хотелось высказать Сегу все, что Майя о нем думает, и желательно в грубой вызывающей манере, но она по-другому воспитана и никогда себе этого не позволит. И есть ли смысл, ведь он воспитан на другой планете, для Сега эмпатия – это лишь непонятная грамота, найденная в доисторическую эпоху, он ничего в ней не поймет и использует древний артефакт для разведения костра.
- Все, что угодно, - промычал Сег, не желая подниматься из кровати и все еще борясь со сном.
Майя подавила в себе порыв жалости, вспоминая, как Наввин показался на пороге их номера среди ночи - разъяренный, как стадо пещерных виверн, взбешенный неподобающим поведением Сега и Майи, изрыгающим проклятия и угрозы.
Он высказал им все, что Майя и Сег знали и без ругани Наввина. Да, они нарушили правила, пренебрегли собственными обязанностями, бросили своих подопечных на произвол судьбы. И, если стажеры Майи еще как-то пережили ее внезапное исчезновение, то у новобранцев полностью нарушен распорядок дня. Кажется, в тот момент Наввин взревел: «Недопустимо!» и едва не испепелил их взглядом. Сег посмел возразить ему, что они с Маей имеют полное право на выходные, но эта попытка выглядела столь жалкой, а Наввин глянул с такой бешеной яростью, что они оба вжали головы в плечи практически одновременно.
- Скажи, он прекрасен в гневе, - с улыбкой произнесла Майя, заставляя Сега пошевелиться под одеялом и высунуть голову наружу. – Наввин, - подсказала она, о ком речь, поиграв бровями и намекая Сегу на то, как он растерялся и спасовал.
- Убереги меня от встречи с ним в ближайшие пару сотен лет, - прохрипел он, все же принимая сидячее положение. Выглядел при этом дзеит жалкой копией себя самого и даже черные кудри потускнели, а смуглая загорелая кожа приобрела землистый оттенок.
Наввин грозился уничтожить Сега прямо на месте, а Майю забрать силой, но вскоре успокоился, поняв, что все это время любовнички практически не покидали своего уютного гнездышка по взаимному соглашению. Об этом в один голос твердила ранее подкупленная прислуга гостиницы, поднятая из постелей по приказу Наввина, и сам хозяин, который часом ранее помогал Майе втащить Сега в номер, потому что того шатало так сильно, что они едва смогли выгрузиться из сити-кара. И теперь Наввин ждал, когда они оденутся и спустятся к мини-бару, чтобы поговорить.
- Мне кажется, или ты трусишь? – поддела Майя напарника, глядя на то, как у Сега дергается глаз.
Внутри нее сидел демон, который приказывал поддевать и доводить Сега до стадии каления, получив хоть какое-то моральное вознаграждение и компенсацию за испытанные ею негативные эмоции, а эти два дня оказались полны тревог, переживаний и опасений за собственную жизнь и за жизнь упрямого напарника. В какой-то миг ей казалось, что сейчас Сег сделает что-то ужасное, накричит на нее или же скажет, насколько она никчемна, но каждый раз дзеит удивлял ее. Иногда он смотрел ласково и с долей любопытства, иногда с уважением отзывался о ее действиях, чаще игнорировал, но Майя никак не могла добиться нужных ей эмоций. Она так желала услышать, что он признал их чувства и готов к сближению, но шаг вперед непременно вел к двум шагам назад. Она так измучилась, что готова была бежать в объятия Наввина и плакать у него на плече, как маленькая девчонка, но не потому, что дело Ригерона Данцлевича ставило ее в тупик, а потому, что любимый ею человек оказался бесчувственным инопланетным гуманоидом.
-Я не привык проигрывать, а сражением с Наввином изначально шло не на равных условиях. – Нехотя отозвался Сег, с трудом сползая с кровати. - Он терпеть меня не может, что прикажешь с этим делать? Я могу обучить новобранцев так, что они превзойдут мастерство самого Наввина, но он все равно останется недовольным.