- Мы справимся, - подбодрил он поникшую Майю, и девушка в ответ лишь кивнула, приглашая его в дом.
Глава II
Варна. Родовое поместье Майи
У обзорного окна от пола до потолка стояло любимое кресло Майи, которое она проигнорировала. Держа в руке бокал вина, Майя опиралась на его спинку и рассматривала, как янтарные лучи Ассы тонут в насыщенном пурпуре, причудливо рассыпаясь бликами на хрустале. Начинался новый день.
За окном гостиной раскинулся осенний пейзаж: с деревьев медленно слетали багряные листья, а по небу неспешно плыли низкие облака, обещающие в ближайшем будущем мелкий моросящий дождь. Неприятный ветер кидал в окна пожухлую листву.
Майя думала о Сеге.
«Всюду цвет его глаз».
Она приоткрыла створку и вдохнула сырой тяжелый дух леса, впитывая в себя засыпающий пастельный пейзаж с плавными линиями. Раннее утро навевало сонливость, или это все потому, что Майя практически не сомкнула глаз.
«Багрянец осенней листвы, вот с чем бы я сравнила цвет его глаз», - снова подумала она, поежившись от порыва ветра.
Из головы никак не шел тот момент, когда Майя впервые столкнулась с Сегом взглядами. Всего секунда, но из нее, буквально, вышибло воздух, так поразил ее дзеит.
Высокий, широкоплечий, с жесткой черной щетиной на щеках и подбородке и с мягкими прядями волос, ниспадающими почти до плеч, он показался ей соединением контрастов. Колючий взгляд и округлый подборок с ямочкой, острая, как бритва, улыбка, и смешинки в багрянце радужки.
Сег поражал ее воображение еще до встречи с ним. Неординарный наставник, который своей прямолинейностью, грубостью и твердолобостью доводил до слез, но, в то же время, поддерживал, как никто другой, Сег не мог не впечатлять. Майя часто представляла, какой он в жизни, хотя не раз видела его изображение в личном деле, изученном вдоль и поперек. И вот он прибыл на ее родную планету.
На Варне нередко встречались широкоплечие мужчины под два метра ростом, но с такими необыкновенными радужками глаз – никогда. Багряные, как осенняя листва, кроваво-закатные, как лучи Ассы, они поражали воображение не меньше, чем сам их владелец.
Майя тряхнула головой, стараясь списать магнетизм их встречи на переутомление, и еще раз пробежала глазами по тексту в раскрытой папке, лежащей на спинке кресла, по его легенде.
Сег Монтгомери – наемник, родился на Аоле, а вырос на Варне. Из обедневшего аристократического рода и достойной семьи, имя которой на сегодняшний момент опорочено. Казалось, что могло быть проще, чем эта легенда?
Майя тяжело вздохнула и кинула папку подальше от себя. Она очень надеялась, что Сег успеет вызубрить свою роль и вжиться в нее за те несколько часов, что им предстоит ехать в скоростном сити-каре, ведь от его игры зависели их судьбы. Если Сег мог вернуться обратно на Аолу, то у Майи на кону карьера и дело всей ее жизни. Вряд ли кто-то из правительства захочет нанимать в штат дипломата, который не справился с заданием. С другой стороны, в ее обязанности не входит расследование преступления об убийстве, только урегулирование вопроса с временным правителем северян Валтором.
«Когда я успела заделаться в детективы и согласиться на все условия правительства и почему?» - вопрошала себя Майя, не находя ответов на эти лаконичные вопросы.
На втором этаже что-то упало, и Майя задрала голову, предположив, что это Сег не справился с тесной обстановкой гостевой спальни.
«Он огромен для любой из гостевых спален», - с улыбкой подумала она.
Сег начал курировать ее совсем недавно, но за это время Майя привыкла к его спокойному насмешливому тону, к его дельным советам и профессионализму, к его приступам раздражительности и неуместной грубости. Несмотря ни на что он действовал на нее успокаивающе, внушал уважение, и Майя так надеялась, что они подружатся, но Сег ясно дал понять, что на ее дружбу не претендует. Ему потребовалось всего ничего, чтобы ознакомиться с деталями по делу Ригерона Данцлевича, которое она хранила наверху, в отцовском кабинете. Пролистав тонкую подшивку собранного материала, Сег поднял голову и пристально посмотрел на Майю с абсолютно бесстрастным выражением лица, кивнул головой и попросил проводить в его спальню. Ей оставалось только гадать, о чем он подумал, получив материалы по убийству Данцлевича, но впечатление оставалось гадким, с привкусом горечи и осадком невысказанных упреков.
«Он считает, что я никчемна и не оправдываю возложенных на меня надежд. – Подумала Майя, сделав внушительный глоток вина, который терпкой и теплой волной прокатился по гортани. – Сег разочарован настолько, что не видит смысла обсуждать детали дела именно со мной».