Ни один вид млекопитающих не мог бы длительное время выдержать такое опустошение, и гренландские киты Гренландского моря не были исключением. В 1830-х годах этот вид китов был практически уничтожен, и только отдельные разрозненные группы, возможно, дожили до середины века. Тем временем их палачи уже занимались своим кровавым ремеслом в местах, которые они называли «Западными Банками».
Девисов пролив был районом китобойного промысла с середины XVII века, но к 1810 году гренландские киты стали там большой редкостью, и поэтому китобои решили попытать счастья подальше к северу. Они пробились в опасные паковые льды южной части моря Баффина, добрались до острова Диско на западном побережье Гренландии и, к своему изумлению, обнаружили на севере моря Баффина свободное от льда водное пространство. В 1815 году некоторые китобойные суда, пройдя через эти воды, вышли к берегам канадского Арктического архипелага, который они назвали «Западной Землей». Здесь они обнаружили места летних пастбищ последнего уцелевшего стада гренландских китов атлантического региона.
Живую картину кровавой бойни в водах у Понд-Инлета на Баффиновой Земле нарисовал в 1823 году наблюдатель на борту английского китобойца «Камбриэн»: «Мы повернули на юг вдоль припая [и] по всей кромке льдов видели сотни разделанных туш китов. Воздух на мили вокруг был заражен тяжелым смрадом от массы разложившихся тел. К вечеру китовых туш на нашем пути стало еще больше и бьющее в нос зловоние сделалось просто непереносимым». Не надо забывать, что это происходило в холодном климате Арктики!
За один этот рейс команда «Камбриэна» убила двадцать три гренландских кита. А все вместе команды сорока одного китобойного судна уничтожили более 350 китов, да еще, наверное, потеряли с полсотни смертельно раненных.
И в этом случае произведенное опустошение оказалось невосполнимым. В 1850 году английские китобойные флотилии сумели обнаружить и убить в море Баффина всего-навсего 218 гренландских китов. После этого добыча резко сократилась из-за недостатка жертв.
В течение 1860-х годов китобойные суда с паровым двигателем вытеснили почти все устаревшие парусные суда. Большинство из них принадлежало шотландцам, но тем временем некоторые американские китобойцы, опустошившие воды северной части Тихого океана, вновь стали возвращаться в этот регион. В 1863 году два американских паровых китобойца пробились сквозь весенние льды в Гудзонов залив, где они обнаружили «множество китов… в северной части залива от острова Марбл до Кейп-Фуллертона их было видимо-невидимо».
Это не было неожиданным открытием. С незапамятных времен гренландские киты из моря Баффина и вод Арктического архипелага зимовали, производили на свет детенышей и спаривались в водах Гудзонова залива. Еще в 1631 году мореплаватели рассказывали, что встречали там этих морских исполинов. Один из торговцев, обосновавшийся на берегу Гудзонова залива, писал в 1751 году: «Таких огромных стай китов [как в Гудзоновом заливе], не встретишь больше нигде на свете».
Компания Гудзонова залива, никогда не упускавшая возможности нажить капитал, пыталась наладить промысел гренландских китов, но все ее попытки терпели неудачу, главным образом потому, что ее «сухопутные моряки» не имели достаточного опыта в китобойном промысле. Но стоило там появиться китобойным судам янки, как дело пошло на лад. Для них это была последняя возможность хорошо заработать, и они выжали из нее все, что смогли. Между 1863 и 1885 годами в воды залива были направлены 146 китобойных экспедиций, около ста из них — с зимовкой судов в заливе или с высадкой зимовщиков на берег. С одного добытого кита можно было получить ворвани на 3000 1 долларов и китового уса на 15 000 долларов, поэтому между китобоями началась жестокая конкуренция и охота была беспощадной.
Зимой киты собирались вместе с детенышами в разводьях в основном в северо-западной части залива. Добраться до них на судне было нелегко, зато к ним можно было без особого труда подойти пешком по кромке льда. Поэтому охотники пользовались не гарпунами, а многозарядными ружьями с разрывными пулями, причинявшими тяжкие повреждения внутренним органам. Иногда раненый кит (если он не умирал сразу) мог нырнуть под лед и всплыть, если это ему удавалось, нередко — в дальней полынье, вне пределов досягаемости для охотника. По словам инспектора Моуди из Королевской канадской конной полиции Северо-Западных территорий, который был свидетелем нескольких заключительных дней охоты на гренландских китов, по меньшей мере три четверти китов, раненных разрывными пулями, так и не были найдены. Очевидно, большинство из них в конце концов погибало от полученных ран.