Инспектор Тамм подошел к плачущей актрисе.
— Почему вы сказали это, мисс Браун? Откуда вы знаете, что Лонгстрита убил мистер де Витт? Вы видели, как он положил пробковый шарик ему в карман?
— Нет-нет, — простонала она, раскачиваясь из стороны в сторону. — Я знаю только, что он ненавидел Харли, ненавидел смертельно… Харли много раз говорил мне это…
Тамм фыркнул, выпрямился и многозначительно посмотрел на сержанта Даффи. Тот подал знак детективу с блокнотом, который открыл дверь. Поллукс хлопотал над Черри, утешая ее одному ему известными магическими словами.
— Всем оставаться здесь до моего возвращения, — приказал инспектор Тамм и вышел.
Джонас, детектив с блокнотом, последовал за ним.
Сцена 5
ОБЩАЯ КОМНАТА В ДЕПО
Пятница, 4 сентября, 19.30
Инспектор Тамм, направившись в общую комнату, застал там гротескную сцену: мужчины и женщины стояли, сидели, ходили, разговаривали, выражая нетерпение, страх, протест. Инспектор усмехнулся охранявшим их детективам и громко потребовал внимания. Все устремились к нему, осыпая вопросами и требованиями.
— Отойдите! — рявкнул Тамм. — Никаких жалоб, предложений и просьб. Чем спокойнее вы будете себя вести, тем скорее выйдете отсюда. Начнем с вас, мисс Джуэтт. Вы видели, как кто-либо положил что-то в карман убитого, — я имею в виду, пока он стоял перед вами?
— Я разговаривала с моим спутником… — Девушка облизнула губы. — Было очень жарко и…
— Отвечайте на вопрос! — прервал Тамм. — Да или нет?
— Нет, сэр.
— А вы бы заметили, если бы такое произошло?
— Вряд ли. Мы с другом разговаривали…
Тамм резко повернулся к крупному мужчине с седеющими волосами и суровым, почти злым лицом, который дернул Лонгстрита за руку, когда тот свалился на колени девушке. Он назвался Робертом Кларксоном, счетоводом, и заявил, что ничего не заметил, хотя стоял рядом с Лонгстритом. Да, слева от него. Массивное лицо Кларксона утратило злобное выражение — он внезапно побледнел и застыл с открытым ртом.
Пожилой усатый итальянец Антонио Фонтана, заявивший, что он парикмахер, возвращавшийся с работы, не смог добавить ничего нового. В трамвае он все время читал итальянскую газету «Иль пополо романо».
Кондуктор, опрошенный следующим, сказал, что его зовут Чарлз Вуд, что его служебный номер 2101 и что он уже пять лет работает в компании «Трамвайные линии Третьей авеню». Это был высокий и крепкий рыжеволосый мужчина лет пятидесяти. Он помнил, как убитый сел в трамвай на Восьмой авеню и заплатил за десятерых долларовой купюрой.
— Вы не заметили ничего странного, когда эта компания вошла в вагон, Вуд?
— Ничего. Трамвай был переполнен, и я мог только закрывать двери и собирать деньги.
— Вы когда-нибудь видели этого человека раньше в вашем трамвае?
— Да. Он уже несколько лет садился в вагон примерно в одно и то же время.
— Знаете его имя?
— Нет.
— А в ком-нибудь еще из этой группы вы узнали одного из ваших постоянных пассажиров?
— Мне кажется, я узнал маленького седого старичка. Я часто видел его с убитым.
— Ну а его имя вы знаете?
— Нет.
Тамм уставился в потолок.
— Теперь будьте внимательны, Вуд, — это важно. Я хочу быть абсолютно уверенным. Вы говорите, что компания села на Восьмой авеню, и вы закрыли двери. Кто-нибудь входил или выходил из трамвая после Восьмой авеню?
— Нет, шеф. Вагон был битком набит, и я не открывал двери даже на углу Восьмой авеню. Никто не выходил с задней площадки. Не знаю насчет передней. Спросите моего напарника Гиннеса — он вагоновожатый.
Гиннес, широкоплечий ирландец, заявил, что работает на линии восемь лет под служебным номером 409. Ему кажется, что он никогда не видел убитого раньше.
— Но на моем месте не так хорошо запоминаешь пассажиров, как на месте Чарли, — добавил он.
— Вы уверены в этом?
— Ну, возможно, его лицо показалось мне знакомым.
— Кто-нибудь выходил с передней площадки после Восьмой авеню?
— Я даже не открывал двери. Вы же знаете этот маршрут, инспектор. Большинство пассажиров едет к пристани, чтобы переправиться на пароме в Джерси. Сержант Даффи может подтвердить — он ехал впереди, рядом со мной, возвращаясь с дежурства. Хорошо, что он оказался в трамвае.
Тамм удовлетворенно кивнул.
— Значит, ребята, после Восьмой авеню вы не открывали ни задние, ни передние двери?
— Да, — ответили Гиннес и Вуд.
— Отлично. Оставайтесь поблизости. — Инспектор начал расспрашивать других пассажиров.
Никто не видел, как что-либо положили в карман Лонгстрита. Двум пассажирам почудилось нечто подозрительное, но это настолько явно было результатом разгоряченного воображения, что Тамм с отвращением отвернулся и велел детективу Джонасу записать имена и адреса всех присутствующих.
В этот момент в комнату вошел лейтенант Пибоди с полной хлама сумкой.
— Какие успехи, Пибоди? — спросил Тамм.
— Один мусор. Смотрите сами. — Лейтенант вывалил содержимое сумки на пол.
Клочки бумаги, рваные грязные газеты, пустые пачки из-под сигарет, огрызок карандаша, обгоревшие спички, половина расплющенной плитки шоколада, два мятых железнодорожных расписания и тому подобное. Никаких пробок, игл или предметов, с ними связанных.
— Мы обыскали весь трамвай, инспектор. Что бы эта компания ни имела при себе, она забрала это с собой.
Серые глаза Тамма блеснули. Он был самым известным инспектором в Главном полицейском управлении Нью-Йорка и сделал карьеру благодаря природному здравомыслию, отлично развитым рефлексам и мускулатуре, а также, не в последнюю очередь, властному голосу и доскональному знанию полицейской рутины.
— Остается только одно, — сказал он. — Обыскать каждого в этой комнате.
— Вы ищете…
— Пробку, иглы — любые необычные вещи. Если кто-нибудь начнет вякать, не обращайте внимания. Приступайте.
Лейтенант Пибоди усмехнулся, вышел из комнаты и вскоре вернулся с шестью детективами и двумя женщинами-полицейскими.
— Всем построиться! — крикнул он. — Женщины с одной стороны, мужчины с другой! Никаких возражений! Чем быстрее мы закончим, тем скорее вы попадете домой!
В течение пятнадцати минут инспектор Тамм, прислонившись к стене с сигаретой в зубах, наблюдал сцену, обладавшую большим количеством юмористических, нежели серьезных аспектов. Женщины громко протестовали, когда мускулистые руки дам в полицейской форме ощупывали их, выворачивали карманы, рылись в сумках, залезали под подкладки, шляп и в обувь. Мужчины реагировали более спокойно. Отпуская каждого прошедшего процедуру, детектив Джонас записывал его имя, рабочий и домашний адрес. Иногда взгляд инспектора Тамма устремлялся на лица уходящих пассажиров. Одного из них — маленького бледного человечка, похожего на клерка, в полинявшем габардиновом плаще — он отвел в сторону и снял с него плащ. Губы человечка посинели от ужаса. Тамм обследовал все складки плаща и молча вернул его владельцу, который выбежал из комнаты, облегченно вздохнув.
Помещение быстро опустело.
— Ничего, инспектор, — сообщил удрученный Пибоди.
— Обыщите комнату.
Пибоди и его люди начали выметать мусор из углов и из-под скамеек. Тамм, сев на корточки, перебирал содержимое сумки.
Потом он посмотрел на Пибоди, пожал плечами и быстро вышел.
Сцена 6
«ГАМЛЕТ»
Вторник, 8 сентября, 11.20
— Пожалуйста, имейте в виду, мистер Лейн, — вставил окружной прокурор Бруно, — что инспектор Тамм сообщает вам все возможные детали. Разумеется, многие из них — например, разговоры, предшествующие преступлению, — мы выяснили позже. Хотя большинство их не имеет никакого значения…