— Имени, которого ты не знаешь и где он жил не помнишь, — хмыкнула я. — Ваше Величество, у меня есть мастер, который и будет производить эти сканеры. Его зовут мастер Малсон. К тому же могу приобщить к этой работе мастера Авидара.
— А денежки, красотка ты где возьмешь? — с ядом спросил мужик.
Он смотрел с таким презрением. Сколько же еще разочарований меня ждет в этой жизни. Девство уходит с какой-то болью. Я словно снова оказалась на той дороге. Вот меня опять несет старый конюх. Он идет вперед и оставляет за спиной надежду на то, что над его телом произнесут положенные слова. А значит, его душа будет навеки проклята. Но все равно идет. И это — не приказ, а веление его души. Иначе маленькая принцесса погибнет в большом дворце. И старая кухарка плачет надо мной. Лекарств нет. Маг только презрительно фыркает. Как она тогда меня спасла? Может, отдала последние свои силы и применила магию светлого ордена.
В кабинете стояла тишина. Нортон прикрыл голову руками и забился куда-то в угол. Я посмотрела на него и сказала:
— Я могу тебя проклясть, но не стану этого делать. Пусть тебя судит судьба. Если она посчитает виновным, пусть уйдет все, что ты так ценишь.
Маг выскочил из кабинета как пробка из бутылки. А император усмехнулся.
— Я вложу деньги в твое предприятие. Пусть мастера приезжают. Да они и так тут будут через пару дней. Есть еще просьбы.
— Да. Ваше Величество, я хочу найти могилы конюха и кухарки.
— Служители культа света. Я так и знал. Отправлю их тела в монастырь. У меня есть связь с верховным жрецом. Он будет доволен своими подчиненными. Они сохранили верность клятве даже перед лицом смерти. Мне бы таких подданных.
Второй неприятностью стал дракон. Фламерон всеми силами старался подобраться ко мне. Первый раз встретила его в замке Диссига. Он заловил меня в коридоре и сказал:
— Авия, я хочу с тобой поговорить.
Он схватил меня за руку. Я остановилась и посмотрела на него. Все же тогда дракон был хорош. И недаром за ним бегали девочки. Почему я не стремилась примкнуть к череде его поклонниц, да все просто. У меня в душе жила обида. Он сам в свое время сказал, что найдет где угодно. А когда увидел, облил презрением. Вы, наверное, рассмеетесь. Словно маленькая. Но тогда для меня это выглядело по-другому. А он мог и не узнать. Но остановиться тогда я не могла.
— Что вам надо, Ваше Высочество?
Я старалась говорить спокойно, но в душе клокотал гнев. Он только усмехнулся.
— Когда ты начинаешь сердиться, у тебя глаза меняются. В них начинает появляться тот самый огонь, который скрыт блокиратором.
— Принц, вы не ответили на мой вопрос. У вас была невеста. И вся академия об этом знает. Вы носились с ней и даже свадьбу назначили. И вдруг разорвали с ней отношения. А теперь преследуете меня. Если вы рассчитываете просто и со вкусом провести время, то глубоко заблуждаетесь. А сейчас отпустите и давайте не будем устраивать сцен.
Я выдернула руку и пошла по коридору и тут услышала слова Марлона:
— Авия, мы с Зулой хотим, чтобы вы присутствовали на празднике. И братьев своих приглашай. Мы решили не проводить долгие ритуалы.
Он протянул мне кусочек картона на четверых — меня, Кевона, Богена и Мари. Я с удивлением уставилась на принца. Какой-то он странный.
— Зачем он женится за этой дурочке?
— Он проклят, — сказала я.
Зулу мне было жалко. Девушка заслужила нормальную семью. А вот что будет с ней, когда правда выплывет? Но у Марлона никогда не было постоянной девушки. Аристократки асуров пытались поразить сердце самого младшего сына Диссига, но у того были свои планы. Ему хотелось пройтись по жизни широким шагом, оставляя за спиной обиженных девушек и горы пустых бутылок. Пока я не прокляла его — это был главный бездельник империи асуров.
Дракон только фыркнул.
— Любое проклятье снять.
— Не все.
— Да ладно. Единственные неснимаемые проклятья принадлежат правящему дому светлой империи.
Я повернулась к нему и спросила:
— А почему они, не снимаемые? И почему проклятья того дома такие действенные? Я не хочу ответов на эти вопросы. Попытайся ответить на этот вопрос для себя. И еще один вопрос — какой магией обладал прежний императорский дом? Почему они прилюдно становились огнем?
Я развернулась и ушла. А дракон остался стоять в коридоре.
Известие о том, что наш замок, прилегающий город и окрестности отходят нашей семье вызвало у братьев шок.
— Завтра тебе, Кевон, надо сходить в канцелярию за бумагами.
— Я не хочу.
— Это наш дом, Кевон, — протянул Боген. — И только ты должен стать его хозяином.
Старший брат посмотрел на нас волком. А потом усмехнулся и сказал:
— Я вернусь туда, но только после того, как снимут твой ограничитель, сестричка.
Я закатила глаза. Вот ведь жук. А потом сказала ему про свадьбу Зулы. Говорить об этом пришлось при Мари. Уйти во дворец без невесты Боген не мог. А рассказать о своем происхождении он не хотел. Я как-то попыталась выяснить и узнала, что в королевстве пропала ее мать и Мари. Так что говорить о своем настоящем отце и матери Боген не стал.
Я выложила перед ними приглашения на четверых. Мари схватила его и спросила:
— На свадьбу? Как же так? Нельзя так. Беда будет.
Боген обнял ее за плечи и прошептал:
— Милая, ну что ты. Это все только суеверия. А потом, даже если это правда, как ты это объяснишь принцу.
Девушка смутилась. А потом спросила:
— В столице шепчутся, что вам император отписал проклятое королевство. Это правда?
— Теперь это герцогство и получает его Кевон. А ты что против?
Мы все напряглись. От ее ответа зависела вся оставшаяся беседа и жизнь. Не хотелось, чтобы между ними остались тайны. Ни к чему хорошему это не приведет. Мари вдруг встрепенулась и сказала:
— У меня была неплохая мама. Ее позвали в королевство работать. Отец сказал, что она выполняет свой долг, а потом она пропала. Мама была такой хорошей кухаркой, и она была уже немолода.
К горлу подступили слезы. Я спросила:
— Как ее звали?
— Родана.
— А Киринак. Ты когда-нибудь слышала это имя?
Мари смотрела на меня с удивлением.
— Это мамин старший брат.
Я почувствовала, как слезы потекли. Браться смотрели на меня с удивлением.
— Твоя мама умерла тут в империи десять лет назад. А дядя на два года раньше. Спасибо им большое. Если бы не они, то я давно была мертва. Думаю, когда я заболела, твоя мама поделилась со мной жизненной силой, и тем самым обрекла себя на медленную смерть.
— Но она была приобщенной светлого культа, — прошептала девушка.
Я кивнула.
— Император обещал, что их тела отправят в монастырь верховного жреца. Так что мы с тобой в какой-то степени сестры.
Мари обняла меня и потом проговорила:
— Почему же тогда Валлтис мне врал? Он сам сказал, что видел труп мамы в городе.
Мы пожали плечами. Мари наклонилась. Из глаз девочки лились слезы. Она оплакивала свою мать и потерянное детство, а потом встрепенулась и сказала:
— Но мама и дядя могли охранять только… Да как же такое возможно. Ты же другая. Мне было всего ничего, когда мы приезжали к маме. Отец делал для короля какой-то артефакт. И я встретила в коридоре шебутную девочку с янтарными глазами.
— Я серьезно переболела. Да и потеря родителей не красит.
— А что у тебя было? — поинтересовался Кевон.
Он стянул со стола местный аналог слив. Они удивительные только не фиолетовые, а зеленые. Я полюбовалась на жующего брата.
— Понимаете, — протянула я, — мне тогда всего шесть лет было. Маг практически ничего не сказал, но пары слов было достаточно, чтобы женщина испугалась. И потом перестала ко мне кого-то пускать.
— Сможешь вспомнить его слова.
Кевон подался вперед. Он словно охотник взявший след. Еще немного и прыгнет. Я задумалась.
— Перикулум.
На меня уставились все. А я посмотрела на братьев и Мари и спросила:
— А что такое?