"ауру" вокруг человека — она и придает ему непов
торимое очарование в глазах представителей проти
воположного пола. Что же касается животных, то у
них притягательное действие подобных ароматов не
теряет своей силы даже на расстоянии в несколько
километров.
Кожа формируется из того же эмбрионального за
чатка, что и органы чувств (глаза, уши, вкусовые со
сочки, обонятельные луковицы) и нервная система
(нервные волокна и узлы, мозг), а также костный
мозг. Все три типа тканей развиваются из эктодер
мы — третьего зародышевого листка. Этим родством
происхождения и определяется тесный контакт ко
жи с нервной системой. Так что выражения вроде
"тонкокожий человек" или "чувствовать всей кожей"
имеют и прямое значение. В сущности, это значит
"чувствовать всеми нервами". Недаром же кожные
заболевания часто возникают вследствие нервных
потрясений.
Ничуть не меньше и обратное влияние осязания
на нервную систему. Прикосновение — это не просто
физическое ощущение. В нем заложена информация, оно имеет эмоциональную окраску. "Мы чувствуем, любим и ненавидим нашей кожей". Более того, самый
первый в нашей жизни контакт с другим человеком
осуществляется через соприкосновение губ ново
рожденного ребенка с материнской грудью.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОТ МАТЕРИ - К ВОЗЛЮБЛЕННОЙ
Потерянный рай
"Человек постоянно нуждается в любви и ласке.
Мать утоляет эту жажду, едва ребенок появился на
свет". (Альфред де Виньи).
Она навсегда в нашем сердце, с самых первых
мгновений жизни — она, выносившая нас в себе.
Это ее внутренние воды омывали нашу кожу, ее
кровь струилась в наших жилах. А потом она носи
ла нас на руках, нежно прижимая к груди. Ее кожа, тесно соприкасаясь с нашей, почти сливалась с нею, а ее теплое молоко вливалось нам в рот.
Если раннее детство было счастливым, мы без ус
тали ищем этот потерянный рай. Если же нам не
хватило тепла и ласки, стремимся наверстать упу
щенное. Иногда это желание может быть таким
сильным, что превращается в свою противополож
ность, и человек становится жестким. И все же ду
ша, раненная одиночеством в детстве, непривычная
к ласке, а порою даже боящаяся ее, способна оттаи
вать под живительным воздействием любви и неж
ности. Нежность выводит нас из леденящего мрака
на мягкий солнечный свет, и мы обретаем возмож
ность не только нести ее в себе, но и дарить другим
людям. Эдипов комплекс не убивает в человеке
способность любить — он лишь заглушает ее, заго
няя в глубины подсознания.
Я не раз видел смерть. На моих глазах уходили
из этого мира люди самого разного возраста. И гу-
бы каждого из них в последние мгновения жизни
шептали одно и то же слово: "мама". Художники со
здали прекрасный и возвышенный образ Матери. И
как часто сыновья и дочери, сломленные ударами
судьбы, уносят с собой в могилу невыносимую, бе
зысходную тоску по такой любви!
А ведь когда-то, в самом начале жизненного пу
ти, когда тела матери и ребенка, тесно соприкаса
ясь, почти сливались воедино, каждый человек всем
своим существом, всей кожей ощущал безмерную, всепоглощающую любовь той, которая подарила
ему жизнь. Мы очень смутно помним те времена. У
нас не остается ясных воспоминаний о том, как на
пороге жизни она учила нас всему тому, что потом
сделалось для нас наиболее естественным и при
вычным. Мы не помним, как впервые встали на но
ги и сделали свой первый шаг, не помним, как
постигли, что буквы могут складываться в слоги.
Но все мы умеем ходить, говорить и читать — эти
знания когда-то глубоко запечатлелись в нашем
мозгу.
Гроддек* писал, что в жизни каждого человека
есть как светлые и радостные, так и мрачные и бо
лезненные промежутки, но все это предается забве
нию, благодаря защитной реакции сознания. Види
мо, поэтому мы и не можем вспомнить блаженных
дней раннего детства. Лишь тревога, страх, холод
одиночества или сладкий трепет желания способны
еще заставить нас мысленно обратиться к свету и