— Никита Сергеич! — увещевающе начал Серов. — Это очень опасно. Может быть, не стоит?...
— Иван Александрович, ты анекдот про чайник слышал? — вдруг спросил успокоившийся Хрущёв.
— Какой анекдот? — удивился Серов.
— Мужик попал под поезд, потерял ногу, но выжил, — ответил Хрущёв. — И вот у него на кухне свистит чайник. А мужик хватает кувалду и со всей дури этот чайник плющит. Сын его испугался и спрашивает: "Папа, ты что?". А мужик ему отвечает: "Запомни сынок, их надо убивать, пока они маленькие!"
Несмотря на всю серьёзность ситуации, Серов усмехнулся, но увидел, что Хрущёв не смеётся.
— Так вот, Иван Александрович. Если мы эту гадину раздавим прямо сейчас, пока она не набрала силу, — пояснил Хрущёв, — нам будет проще потом с ними справляться. А если мы сейчас упустим этот уникальный шанс, они в будущем раздавят нас. Сам знаешь, читал ведь.
— Но... Никита Сергеич! Там будет председательствовать голландский принц Бернард! — пробормотал Серов. — Это же покушение на жизнь королевской особы! Если об этом узнают — это война!
— Да и х#й с ней, с королевской особой! — рявкнул Хрущёв. — Организуй всё так, будто это случайность. Чтобы комар носа не подточил! А насчёт королевских особ — у нас в обращении с ними опыт есть! Особенно в Свердловске!
Серов понял, что Хрущёв уже принял решение, и переубедить его не удастся. Тогда он решил хотя бы извлечь из этого пользу для разведки.
— Никита Сергеич... Для этого задания мне понадобится самый лучший специалист, — сказал Серов.
— Ну так и возьми лучшего специалиста! — ответил Хрущёв.
— Так он сидит!
— Опять ты про своего Судоплатова! — разозлился Хрущёв. — У тебя что, других специалистов нет?
(21 августа 1953 года генерал-лейтенант П. А. Судоплатов был арестован как "пособник Берии" по обвинению в заговоре. Симулировал помешательство и до 1958 года находился в Ленинградской специальной психиатрической больнице. В 1958 году он был приговорён к 15 годам заключения за активное пособничество изменнику Родины Берия в подготовке государственного переворота, производство опытов над людьми, похищения и многочисленные убийства. Виновным себя не признал.)
— Есть, конечно, — ответил Серов. — Но Судоплатов — лучший.
— Ладно, — недовольно буркнул Хрущёв. — Готовь документы на освобождение. Подпишу.
— Никита Сергеич, просто подписать пару бумажек в этом случае недостаточно, — заметил Серов. — Мы собираемся доверить Павлу Анатольевичу секреты такого уровня, от которых будет зависеть безопасность и само существование Советского Союза. Я считаю — мы должны официально признать, что он был репрессирован несправедливо, и полностью его оправдать. Иначе мы рискуем ещё больше...
— М-да... Ты прав, — поразмыслив, согласился Хрущёв. — Вот только обиженного диверсанта нам для полного счастья не хватало. Где, говоришь, он сидит?
— В Ленинграде. В специальной психбольнице, — ответил Серов. — Симулирует сумасшествие. Причём довольно талантливо.
— Готовь документы, его генеральский мундир, все ордена. Всё как полагается, — сказал Хрущёв.
Затем снял трубку телефона.
— Григорий Трофимович! Мне нужно завтра быть в Ленинграде, — сказал Хрущёв своему помощнику по общим вопросам Шуйскому. — Организуй всё как полагается.
— Никита Сергеич, неужели сам поедешь? — изумился Серов.
— А ты что думал? Или ты тоже считаешь, что Хрущёв свои ошибки признавать и исправлять не способен? — спросил Никита Сергеевич. — Я наворотил, мне и исправлять.
Когда в замке неожиданно загремел ключ, Павел Анатольевич Судоплатов слегка удивился — в это время его обычно не беспокоили. Он сел на кровать и принял привычную за последнее время позу буйнопомешанного.
Дверь отворилась. Однако вместо дюжих санитаров в палату вошли два подтянутых молодых человека в обычных серых костюмах, но с характерной короткой стрижкой.
"Вот и всё", — подумал Судоплатов, но тут оба мордоворота неожиданно любезно произнесли:
— Здравия желаем, товарищ генерал-лейтенант! — и отступили в сторону, освобождая проход.
И тут в проёме двери появился человек, которого Судоплатов менее всего ожидал здесь увидеть. Хрущёв.
Следом маячила долговязая фигура Серова.
— Здравствуйте, Павел Анатольевич, — улыбаясь, произнёс Хрущёв. — Рад сообщить вам, что партия и правительство во всём объективно разобрались. Вы полностью оправданы и реабилитированы. Я приехал, чтобы лично извиниться перед вами за допущенную следствием ошибку. Вам возвращается звание генерал-лейтенанта и все государственные награды. Партия просит вас вернуться на работу.