* * *
Время — выдумщик жестокий,
Все придумывает боли:
То ли вздохи, то ли строки,
Как обиды иль пароли.
Блеск простора — тьма для взора,
Стынет красота немая.
А душа среди раздора
Ничего не понимая
Ищет смысла или счастья,
А находится лишь злоба.
Вот и смотришь с безучастьем,
Напряженно смотришь в оба.
* * *
Время стучит из развалин,
Боль разливая в груди…
Это концовка? Едва ли,
Большее ждет впереди.
Ненависть в сердце клокочет,
И одиночество злит.
Пламя темнеющей ночи
Очи твои опалит.
Жизнь навсегда искалечив,
Душу твою разломив,
Льются безумные речи,
Жуть в глубине затаив.
* * *
Глаз потусторонних блеск.
Лет заиндевевших треск.
Ходит кругом угомон.
Ходит абсолютный сон.
И созвучий никнет спесь.
Здесь конец дороги, здесь
Окружил со всех сторон
Душу абсолютный сон.
Запугай и обмани,
Годы, месяцы и дни.
Старой магией имен
Верой в абсолютный сон.
Не важны: судьба и боль,
И навязанная роль…
Бьется с сердцем в унисон
Абсолютный, тихий сон
Прячь в карманы миражи,
Фокус жуткий покажи,
Погружая ход времен
В абсолютный, в темный сон…
* * *
Глотаешь снег и лунный свет,
А смерть глядит из-за плеча.
Ты — бред убийственных планет,
Бредешь чего-то бормоча.
И ночь холодная права,
Что жизнь не значит ничего.
Судьба, душа, твои слова —
Лишь ветра злого шутовство.
Теряя между днями связь,
Дробя событий снежный ком,
Ты множишь призраков, смеясь,
Блестя студеным огоньком.
Но как не вглядывайся в тьму,
Как пристально ты не смотри,
Летят (неясно почему)
За декабрями — декабри.
Да, мчатся годы все быстрей,
Примешивая в кровь беду…
И трудно у календарей
Всю жизнь идти на поводу.
* * *
Глупое зло расчертило на клетки тетрадь,
Делая жизнь на другую безмерно похожей.
Надо себя по частям до конца разобрать,
В темном пространстве ночном вечность чувствуя кожей.
Время торопится сделать подножку тебе,
И уронить, усмехнувшись, в забвения лужи.
Только ужимки его непонятны судьбе,
Слышащей голос ветров, что суров и простужен.
И продолжается бешеных лет череда,
Только надежды порыв безвозвратно утрачен…
Падает небо на стекла, звенит как вода.
Ты застываешь, осенней печалью охвачен.
* * *
Гляжу в нечеловеческие дали,
С их бесконечным странноватым блеском
Любовь — всего лишь версия печали,
А жизнь — души хрустальной занавеска.
И я спешу в туманы запределья,
Иное принимая воплощенье
Сознанья открывая подземелье
И ускоряя кровообращенье.
И я уже не знаю кто я? Некто?!
И множатся слова мои без смысла.
Я становлюсь загадочным объектом,
Меня влекут то образы, то числа.
И мирозданье зло и грандиозно,
И так нечеловечески прекрасно,
Что жить не видя это — несерьезно,
А сомневаться в вечности опасно.
А музыка звучит самозабвенно:
И, кажется, ласкает или ранит…
Стирая просто так, шутя, мгновенно
Меж космосом и мной былые грани.
* * *
Годы нас с тобой не замечают,
Мы на этом свете не нужны.
Постоянно суета встречает,
Все слова банальны и смешны.
Что же делать? Трогать переплеты
Книг, попавших в руки от тоски…
Продолжать межзвездные полеты,
Быть, паскудной жизни вопреки!
* * *
Горят безутешного сердца костры,
Сжигая скопившийся хлам.
От всех путешествий в иные миры
Осталась лишь пыль по углам.
Шумит и гудит человеческий рой,
А что еще нужно ему?
Не всем же калечиться жуткой игрой,
Вмещая великую тьму.
Есть игры попроще, есть гибель верней,
Но это подходит другим…
А я надеваю корону огней.
Я делаю в небо шаги.