- Стряпков, не играй в психа! – Верка сокрушенно всплеснула руками – Что у тебя опять на уме?
- Все исчезли, когда мы сделали так, как было записано здесь – я ткнул пальцем в обложку. - Не доходит?
Семён с Веркой терпеливо ждали моего объяснения.
- Это дневник её снов. Снов твоей сестры, Семён …
Тут Семён отвел взгляд в сторону, словно принимая мою мысль.
- Ты хочешь сказать…- начал он.
- Вот именно! - перебил я.
- Что «вот именно»? - не понимая, возмущенно спросила Верка.
- А то, что мы могли вполне оказаться в её снах – ответил я, глядя Верке в глаза.
- Ты хочешь сказать, что всё это не настоящее?
- О, нет – я покачал головой – Еще какое настоящее.
Верка взялась руками за голову и отошла на несколько шагов от капота.
- Стряпков, - она вновь повернулась ко мне – мне от твоих идей кричать хочется.
- Но согласись, – с жаром говорил я – что это всё-таки хоть какое-то объяснение!?
- Ну, а как выбраться из этого кошмара, у тебя есть идеи? – спросил Семён.
- Кое-что можно попробовать.
Я опустил книгу на капот, рядом с опустошенными консервными банками.
- Если твоя сестра сейчас спит, – рассудил я – то мы можем попробовать войти с ней в контакт. Нужна ручка или карандаш.
Обескураженные глаза Верки смотрели то на книгу, то на меня.
- К ...как в спиритическом сеансе что ли? – догадалась она, дрогнув голосом.
- Ага – кивнул я – Мы обратимся к ней через книгу. Точнее, через её дневник.
Семён нашел в бардачке авторучку, вложенную в отцовский блокнот с адресами.
- Я думаю, нужно написать вопрос и…и подождать. Вот…
Я вложил авторучку Семёну в ладонь.
– Писать лучше тебе.
- Почему мне?
- Твоя же сестра.
- Ладно – Семён вооружился авторучкой. – Что писать?
Я задумался на пару секунд.
- Пусть спросит, что происходит, – подсказала Верка. – где мы всё-таки находимся и как нам выбраться поскорей, пока мы окончательно не съехали с катушек.
- Да – я встал рядом с Семёном и раскрыл дневник на первой чистой станице.
- Пиши – начал диктовать я и спохватился. – Подожди, как её зовут?
- Марина.
- Хорошо. Пиши. И я продиктовал сообщение, как телеграмму: «Марина, - ты - слышишь - нас - вопросительный знак.»
Семён написал. Мы, как зачарованные, сгрудись над единственной строчкой. Секунд двадцать ничего не происходило. Затем буквы стали таять и исчезли.
- Ну вот – вздохнула Верка – Ничего.
- Подождем – терпеливо сказал я.
И мы подождали. Одну минуту, вторую и вот что-то стало всплывать на белой бумаге. Какие-то две маленькие серые кляксы.
Я ликовал в душе. Неужели сработало?
Не сразу, кляксы оформились в буквы.
«…Да….», прочли мы.
Теперь уже ликовал не я один. Значит, нас кто-то слышит! Кто-то из нашего привычного мира! Слово, тем временем, растаяло вслед за написанным вопросом.
- Хорошо – я облизнул пересохшие губы – Теперь напиши: «Марина, - где – мы?»
Ответ на этот вопрос мы ждали уже с нетерпением. Ответ мог решить нашу судьбу.
Спустя тот же интервал времени, на странице возникла надпись:
«В РАЮ»
- Что это за чертовщина!? – негодующе воскликнула Верка – Она издевается над нами!?
Семён стоял с раскрытой челюстью, не веря в происходящее.
- Ладно, спокойней – я дотронулся до влажного лба.
- Пиши – обратился я к потрясенному Семёну и продиктовал следующий вопрос: «Как - нам – вернуться - домой?»
Скоро на белом листе появился ответ:
«Не останавливайтесь»
- Но куда нам ехать? - развела руками Верка.
- Да – я несколько растерялся. – Спроси её, Семён, куда нам ехать?
Семён написал очередной вопрос. Мы ждали уже пять минут, но книга молчала. Или молчит сестра, подумал я, или она больше не может общаться.
- Отлично! – хлопнула в ладоши Верка – Едьте туда, не зная куда. Главное, не останавливайтесь!
- И всё же сработало – тихо произнёс я. – Значит, в чем-то я оказался прав.
На этом спиритический (если его можно было назвать таковым) сеанс связи завершился. Все другие наши вопросы были либо проигнорированы, либо не дошли до адресата.
- А что тут гадать? – пожал плечами Семён – Дорога то у нас одна.
Мы ехали, почти не останавливаясь, около шести часов подряд, если говорить о привычном времени. Солнце с правой стороны дороги превратилось в огромный апельсин; его нижний край потихоньку поджигал далекую землю красноватым предзакатным светом. Шоссе упрямо не хотело никуда сворачивать. Нам не встретилось ни одного поворота. Я понимал, что атлас теперь бесполезен. За весь этот путь в пятьсот с лишним километров нам повстречалось всего лишь три или четыре деревни. Все они выглядели уныло, как киношные декорации, которыми воспользовались лишь однажды, а затем бросили на веки. С каждым километром, уносившим нас в южном направлении, мои механические часы ускоряли безумный хронометрический бег. Совсем недавно часовая стрелка пересекла границу двадцать третьих суток. Примерно раз в час мы пытались возобновить контакт через дневник. Вопрос «Куда ведет эта дорога?», так и остался проигнорирован, как, впрочем, и все другие вопросы. Во время короткой остановки по нужде, я заменил Семёна на водительском кресле, а потом мы снова поменялись. Устрашающих дорожных знаков больше не попадалось. Пейзаж за окном неторопливо менялся, как в обычных дорожных путешествиях. Клеверные, кукурузные, пшеничные поля чередовались, немного радуя наш взор. Иногда целый час мы ехали, окруженные высоким лесом, а потом снова выезжали на просторные равнины, усеянные яркими луговыми цветами.