Верка задумчиво смотрела в пространство между нами, в сторону далекой насыпи на горизонте, откуда дул ветерок.
- Мне кажется – принюхиваясь к воздуху, произнесла она – или я правда чувствую запах соли?
- Нет, не кажется! – я был рад, что она это заметила вместе со мной. – Я тоже об этом хотел сказать. Я его тоже чувствую.
Семён моря никогда не видел, но и он стал принюхиваться и так же отмечать, какую-то воздушную свежесть вокруг. Расстояние и время в этом мире были другими. Мы это уже знали и поэтому не сильно удивились тому, что всего в двухстах километрах от леса Боска ощутили первые признаки моря. В этом был большой соблазн, поскольку мы легко могли съехать с шоссе и по ровной пустоши взять круто на юг, чтобы хоть одним глазком посмотреть, какое оно море в Раю. Этому порыву в тот раз мы, конечно, не поддались. Никто не хотел из-за детской прихоти терять драгоценное время, которое - мы наделись – у нас еще было. Ведь, как-никак, дорога на запад была дорогой домой.
На следующем отрезке пути, как и договаривались, я сел за руль. Верка, почувствовав себя ущемленной в том, что она всё время сзади, так же выразила желание поменяться местами и забралась на переднее сиденье. Семён ничуть не возражал, сзади он мог свободно вытянуться и нормально выспаться. Совершив, таким образом, ретировку местами, мы с легким сердцем продолжили свой путь.
Семён вырубился моментально. Я ехал, наслаждаясь вождением, не опуская стрелку спидометра ниже ста двадцати километров в час, в боковое окно задувал манящий бриз. Верка сидела рядом со мной, разморенная жарой. Она лениво подносила бинокль к глазам и всё больше обращала его в сторону юга.
- Воды осталось совсем мало – напомнила Верка – Наверняка, там есть пресная вода.
Под «там» она имела ввиду – на юге, за железнодорожной веткой, которая вдалеке тянулась параллельно шоссе.
- Всё может быть. Ты хочешь, чтобы мы свернули?
Не осознавая, я спросил её об этом только потому, что сам этого сильно хотел.
- Не знаю – ответила Верка – Сейчас мне уже не так страшно. А может, она оставила нас в покое?
Серьезно задумавшись, не сразу, я ответил:
- Не думаю, что эта старуха из тех, кто может передумывать.
Я тут же взглянул на книгу, чтобы в тысячный раз убедиться, что она на месте. Она лежала прямо перед Веркой под лобовым стеклом.
- Да. Знаю – вздохнула Верка, глядя туда же. – Всё это так дико... нам никто не поверит.
- Тебя это беспокоит? – я повернулся к ней с улыбкой, выделяя слово «это».
- Немного – призналась Верка. – Знаешь, если честно, я стараюсь думать, что это происходит как бы не со мной, а с другой девушкой.
- Почему же?
- Я боюсь принимать всё это всерьёз. Потому что от этого можно сойти с ума.
- А, по-моему, хорошее солнечное место. – я попытался пошутить, но на самом деле был полностью с ней согласен.
Не каждый подросток в пятнадцать лет боится сойти с ума. Тогда я по-настоящему понял, что мы теперь будем отличаться от других.
Шоссе мягко шуршало под шинами. Долгожданные горы, которые Верка пыталась высмотреть впереди, так и не показывались. Она отложила бинокль и принялась прикидывать некоторые математические выкладки, чем меня сильно удивила, ведь математика никогда не была её коньком.
- Марина сказала, что дома уже двадцать восьмое число – вслух рассуждала Верка, загибая пальцы – Мы съели цветы восемнадцатого в три часа дня. С Мариной мы встретились ночью, то есть, прошло около… тридцати шести часов. Значит, за тридцать шесть часов здесь, прошло десять суток там. Так?
-Да, типа того.
-Боже мой! – отвлекаясь от вычислений, воскликнула Верка – Неужели мы здесь всего вторые сутки!?
- Кажется, что больше… – удивляясь этому неожиданному наблюдению, согласился я.
- У меня такое ощущение, что мы тут не меньше двух недель!
- Ты была права, лучше не думать об этом.
Верка снова принялась считать.
- Значит, еще плюс двенадцать часов – она загнула второй палец. – Десять делим на тридцать шесть…. – тут она надолго задумалась, я сам начал делить и, вдруг, она раньше меня произносит:
- Где-то ноль целых двадцать семь сотых... умножаем на двенадцать …и прибавляем к десяти….
Затем она разогнула обе ладони и, посмотрев на них, выпалила сокрушенным голосом:
- Где-то тринадцать дней! Мы так все лето пропустим!
Дальше, в запале интереса, она стала высчитывать, чему равен один месяц здесь в отношении к месяцу в родном нам нижнем мире. Я подумал, что её проблемы с математикой связаны ни с тем, что у неё нет способностей, а с тем, что она сама себе внушила эти проблемы. Через какое-то время я поймал себя на том, что больше не слышу её болтовни. Математика погрузила Верку в глубокий сон.