— Чёрт, — задохнулась Лина, впиваясь напряжёнными пальцами в чужие плечи. Она одновременно хотел и оттолкнуть, и притянуть ещё ближе. Хотел сильнее, настойчивее, всего и сразу. Движения Марка были мелкими и смазанными из-за мешающего белья, но тот не спешил что-либо исправлять, доводя мечущуюся девушку до исступления. — Сними, ну же!
— Как скажешь, — когда доктор отстранился, Лина почувствовала иррациональный удушающий страх. Её как будто окатили ледяной водой, заставляя кожу покрыться мурашками, а тело мелко дрожать. Благо, это длилось недолго — скоро к её боку снова прижался тёплый доктор, уже знакомые пальцы мягко прочертили ломанную линию от виска к подбородку, мягкие губы оставили поцелуй, а язык начал дразнить, заставляя отвлечься от ненужных мыслей.
— Да, — тихо выдохнула Лина, просто уведомляя о том, что так ей хорошо, так всё становится на свои места. А потом застонала, потому что длинные пальцы сначала мягко коснулись её уже пульсирующего от возбуждения клитора, потом с усилием нажали на него и начали ласкать, быстро набирая темп. Мелкое пощипывание нервных окончаний быстро переросло в настоящие разряды, девушка несдержанно стонала и приподнимала бёдра, металась по дивану и свернула бы себе шею, если бы Марк не держал её крепко в своих объятиях. Оргазм накрыл так, будто Лину насильно держали под водой, не давая вдохнуть воздух, а когда уже надежды на спасения не оставалось — резко дали вынырнуть. Она судорожно хватала открытыми губами воздух, понимая, что её тело расслабилось настолько, что невозможно пошевелить и пальцем. Чтобы хоть как-то скрыться от своей беспомощности, она закрыла глаза, отворачивая голову к спинке дивана. Её виска коснулись чужие губы, а потом снова стало холодно, потому что доктор встал и ушёл куда-то. Наверное, надо собираться с силами, тоже встать, привести себя в порядок и уже потом решать, что делать дальше. Как минимум — оказать ответную услугу. Вот только сейчас… минуточку… Лина вздрогнула, когда её тела коснулось что-то мягкое и тёплое. Она тут же распахнула глаза и приподнялась, пытаясь избежать прикосновения, но увидела только улыбчивого Марка, который бережно вытирал ей бёдра.
— Я сама! — вспыхнула танцовщица, отбирая полотенце и быстро заканчивая с постыдной процедурой, потом бросила ткань на пол и забегала глазами, пытаясь отыскать свою одежду.
— Не суетись, — доктор наклонился к Лине, прерывая возможные возражения мягким и ленивым поцелуем. Девушка уже на автомате обхватила его за шею, поддаваясь ласке. Серия из отрывистых поцелуев снова пробудила желание, которое довольно заурчало откуда-то изнутри, но доктор отстранился, доставая плед и укрывая им девчонку.
— А ты? — танцовщица упрямо откинула покрывало, давая понять, что не останется в таком извращённом долгу.
— Не переживай за это.
— Но я тоже хочу…
— В другой раз, — Марк снова применил свою технику экстренного затыкания рта, а потом просто поднялся и выключил свет. — Спокойной ночи, Лина.
— Да пошёл ты! — обиженно рыкнула девушка, чувствуя себя отвергнутой и униженной, затем закуталась в плед, поправила подушку и под тихий смешок отвернулась к спинке дивана, закрывая глаза.
Глава 17
Кто бы мог подумать, что быть на расстоянии от человека может быть так тяжело. Лина уехала на следующее утро после их первой близости с высоко поднятой головой. Они не говорили про случившееся и вели себя как обычно, только напускная высокомерность танцовщицы выглядела весьма неправдоподобно и забавно. В тот же вечер Марк решил, что, как только закончит со всеми делами в университете, просто уедет в отпуск в родной город и проведёт летний месяц в компании родственников. Благо контрактная основа была окончена, и теперь доктор мог сам распоряжаться своей карьерой и временем. Оставаться в одиночестве он просто не рискнул.
Как и следовало ожидать, компания спасала, но не лечила. Зависимость от Ангелины никуда не делась, а только крепла с каждым днём. Поначалу он писал ей каждый раз, когда по внутреннему состоянию начинал уже не гореть, а сгорать. А потом и сама девушка начала строчить чуть ли не каждый день. Через месяц вошло в привычку созваниваться по вечерам, поэтому Марк хорошо был осведомлён обо всех событиях, которые происходили с танцовщицей. И ему это нравилось. Какой-то нездоровый контроль, который удовлетворял его внутреннее беспокойство.