— Что? — девушка по-детски захлопала ресницами, а потом вырвала свою руку из захвата и вцепилась пальцами в рубашку доктора. — Этого не должно случиться! Езжай к ректору и скажи, что я сама выступлю!
— Но…
— Я смогу, Марк! Я перекрою весь танец, сделаю так, что никто из судей даже не заметит… Я должна там выступить! Если не я, то… — Лина снова замерла, кажется совсем отключаясь от реальности и находясь где-то в своей параллели. — Виталик! Это его рук дело! После меня именно он сильнейший в группе. Его выберут! Нет-нет-нет, я сама! Пожалуйста, помоги мне!
— Лина, успокойся, пожалуйста, иначе тебя услышат, — Марк пересел на кровать и крепко обхватил подрагивающую ладонь пальцами. — Успокойся и скажи мне, ты действительно сможешь выступить? Твой перелом не успеет срастись, а колено…
— Я знаю. Я смогу. Я сделаю номер, соответствующий и моим возможностям, и стандартам конкурса, — девушка говорила так уверенно, будто выступать с такими травмами — сущие пустяки. Пусть Марк и имел квалификацию травматолога, и умом понимал, что правильного настроя, к сожалению, недостаточно, но у него не возникло никакого сомнения.
— Хорошо. Тогда я сделаю всё, чтобы тебя оставили в заявке. А ты в благодарность сейчас же съешь свой завтрак.
Глава 20
— А что я могу сделать? — развёл руками Игорь, но под давлением Марка всё-таки зашёл в кабинет медицинского пункта.
— Ты лучше всех знаешь возможности Стариковой, и если она сказала, что может выступить в финале, значит действительно может! — доктор щёлкнул замком, надеясь, что за эти несколько минут никто из студентов не умудрится свернуть себе шею.
— Даже не знаю, Марк. Мне кажется, что это не очень хорошая идея…
— Просто поверь. Она сделает это.
— Я не понимаю, а чего ты так впрягаешься? Какой твой интерес? — тренер скрестил руки на груди и с подозрением прищурился.
— Я… Я просто пытаюсь действовать на стороне справедливости. Ангелина добилась этой возможности своим трудом, и никто не имеет права отобрать этот шанс против её воли.
— Тогда почему ты сам не сходишь к ректору, справедливый ты наш? — тренер громко фыркнул, нисколько не поверив в озвученную причину.
— Ну… у нас случился некий конфликт, я у него сейчас не в почёте. Поэтому прошу тебя, удружи, а? — Марк изобразил на своём лице максимально просящее выражение, на которое был способен.
— Ладно. Ладно, я попробую, только не смотри на меня так.
***
— Ну что, какие новости? — с порога спросила Лина, даже не здороваясь с Марком, который устало плюхнулся на уже знакомый стул и с выдохом откинулся на спинку. Что он должен сказать? Что тренеру так и не удалось договориться с ректором? Что самого Марка даже не пустили в кабинет?
— Дай мне немного времени, я улажу этот вопрос.
— Но этого времени нет! — танцовщица раздражённо ударилась затылком о край подушки и зашипела от боли.
— Тебе сейчас надо думать о том, чтобы поскорей восстановиться, так что не психуй, пожалуйста. Ты выступишь на финале, — доктор наклонился вперёд, мягко касаясь ладонью напряжённых пальцев. Лина тут же расслабилась, складка на лбу разгладилась, а недовольно сжатые губы разомкнулись, выпуская тихий выдох.
— Когда я смогу выйти отсюда? — тихо спросила она.
— Я уточнял у твоего лечащего врача, если показатели будут стабильными, то тебя выпишут через неделю, — Марк постарался ободряюще улыбнуться, но в глубине души понимал, что сейчас последует…
— ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ? — девушка аж подскочила на больничной койке, быстро моргая, чтобы справиться с мелькающими перед глазами мушками. На боль в теле она уже мало обращала внимания. — Ты серьёзно? Если я смогу выписаться только через неделю, тогда на кой чёрт вообще стараться принять участие в конкурсе? Какой бы талантливой я не была, за неделю ничего не получится сделать!
— Лина, прошу тебя, не кричи, а то меня выгонят, — Марк поморщился и попытался ненавязчиво уложить девушку обратно. — Я специально поменялся графиком с Еленой Захаровной, будет обидно, если мне придётся уйти.
— Но доктор, я даже продумать движения мысленно не могу, меня пичкают лекарствами, от которых мозг плывёт и хочется спать.
— У тебя сотрясение мозга, это неудивительно, что…
— Тогда не надо, — резко перебила Лина, переводя взгляд на потолок. Её лицо тут же превратилось в непробиваемую маску равнодушия, что неприятно отозвалось где-то в груди у доктора. Он понимал, что надо подбодрить, сказать, что всё получится и не стоит вешать нос, но язык будто вмиг прилип к нёбу. Сколько прошло времени, пока хаотичные мысли роились в голове, он не знал, но когда встрепенулся, то заметил, что танцовщица закрыла глаза, а её пальцы, которые всё ещё были переплетены с его, ослабли. Мужчина расстроенно вздохнул и вышел за дверь. Надо немного привести мысли в порядок и самому понимать как действовать, прежде чем обещать что-то Стариковой.