— Можно поговорить здесь, — вдруг сказала танцовщица, резко останавливаясь. Марк быстро осмотрелся и кивнул. — Что ты прячешь за спиной?
— Вот это, — доктор улыбнулся и протянул Лине кубок. — Решил, что он должен храниться у тебя.
— Но… — танцовщица на автомате забрала свой трофей и нахмурилась. — Разве он не оставался у ректора в кабинете?
— Ну, как видишь, уже нет.
— Ты забрал его? Почему? Что происходит? Расскажи!
И Марк действительно начал рассказывать. Он уселся на старую скамейку, усадил рядом с собой девушку и поведал ей всё, что делал с того самого дня, как узнал от неё про насилие. Сначала рассказал, что хотел прикончить всю преступную компанию своими руками, потом о том, как в его голову пришёл план и что сообщником оказалась Ира. Затем перешёл к истории о том, как они с напарницей проникли в университет, достали записи с камер и сутки искали доказательства преступления, ну и завершил рассказ Марк коротким пересказом диалога с ректором. Лина сидела молча, ни разу не перебив и не задавая вопросов. Доктор тоже попался в тиски неловкости и не знал, что ещё добавить, хотя в голове хаотично вертелось миллион слов. Что сейчас надо сделать? Подбодрить её? Но это глупо. Сказать, что теперь всё будет хорошо? Да кто ж его знает. Признаться в любви? Не лучший момент явно. Что же делать… что делать…
— Хочешь, покажу то видео, которое предъявил ректору? — непонятно зачем предложил Марк.
— Хочу, — также неожиданно ответила танцовщица. Она подвинулась ближе, и Марк смог уловить знакомый запах парфюма. Доктор решил не отдавать телефон в руки Лины, а предложил посмотреть с его рук. Вот такая глупая сентиментальность, так она будет ближе. Танцовщица молча просмотрела кадры, где она играла одну из главных ролей, а потом отодвинулась.
— Правильно ли я поняла, что ты показывал это видео ректору, угрожая сдать его полиции? — спросила Лина.
— Да.
— Ты явно блефовал.
— Что? — доктор удивлённо посмотрел на девушку, на губах которой заиграла ухмылка.
— То, что это видео — абсолютная пустышка. На нём не зафиксировано самого преступления, просто одни студенты прошли в одну сторону, другие — в другую. Кто знает, может это Ира меня избила. Думаю, в полиции бы просто поржали, — ухмылка стала шире, Лина больше не походила на каменную статую.
— Я знаю, — признался Марк. — Слава Богу, что наш ректор оказался не таким сообразительным.
И тут Лина рассмеялась. Заливисто, громко, с ноткой истерики. Это было так заразно, что Марк присоединился практически сразу же. Они смеялись до тех пор, пока на глаза не навернулись слёзы, а дыхание не стало судорожным и поверхностным.
— Доктор, ты невероятен! — наконец выдохнула Лина, продолжая хихикать. — Ты угрожал ректору дурацким видео, заставил его подписать отзыв диплома Зайцева, что приведёт к проблемам однозначно. Разыграл целый детектив и украл кубок…
— Не украл, а вернул владельцу, — Марк изобразил обиду. Всё-таки он такое провернул, чтобы помочь танцовщице, а та сейчас сидит и высмеивает его.
— Робин Гуд, — фыркнула девушка. — Это просто в голове не укладывается. Невероятно.
— Правда, в официальных документах такого плана я не понимаю, поэтому заявление на аннулирование дипломов может и недействительное. Так что, по факту, наказан только ректор.
— Да пофиг, — махнула рукой Лина, — это уже не так важно. Важно только то, что ты сделал для меня. Спасибо.
Наступила тишина. Марк замер в очень неудобной позе, но боялся даже пошевелиться, а Лина кусала нижнюю губу и смотрела себе под ноги. Кажется, самый главный вопрос ещё не был озвучен, но вот-вот вырвется наружу. И тут доктор тоже решил действовать первым, ведь они и так потеряли много драгоценного времени.
— Лина, ты мне важна. И тогда, и сейчас. Позволь мне быть рядом, помогать, защищать, если понадобится, заботиться о тебе. Позволь любить тебя, — Марк проглотил горький ком, который появился в горле. — Мне жаль, что с тобой такое произошло, но давай попробуем двигаться дальше.
— Я думала, что тебе противно.
— Ты пересмотрела фильмов, — недовольно ответил мужчина, а потом Лина почувствовала, что её дернули куда-то вбок, а губы накрыло что-то горячее. Поцелуи с Марком всегда выбивали почву из-под ног и в прямом, и в переносном смысле. Девушка почувствовала, будто попала в воздушную яму, её тело стало невесомым, а внутри что-то защекотало. Было хорошо. Сладко и горько одновременно. Танцовщица первой отстранилась, но теперь уже не могла стереть улыбку со своего лица.