Мы не двигались и смотрели друг на друга. В голове начали оживать худшие воспоминания этого мира: лес, насильники, треск, крики и кровь. Голова закружилось, меня замутило, а в груди что-то болезненно сжалось. Перед глазами образовался туман и я перестала чётко соображать и потому не заметила, как появился Хеллпей с маарой. Последний грозно рычал.
— Ты пугаешь мою женщину. — Строго отчеканил альт, а схватила его за руку и сала со всех сил. — Лена?
Он обернулся и погладил меня по голове.
— Всё хорошо?
— Твоя упырица? — Булькающим голосом перебило меня нечто. — Бледнющая и тощая — корми лучше.
— Иди отсюда. — Рявкнул Хеллпей, когда я начала оседать на землю. Существо что-то пробулькало и удалилось. — Лена? Посмотри на меня?
— Хеллпей… — Прошелестела я.
— Это был хохолек, они безобидные, любят дразнить. — Я слышала, но не слушала, в моих ушах стояли треск и крики.
Я сжала плечи Хеллпея и разрыдалась. От души.
До столицы я ехала с Хеллпеем и продолжала рыдать, у меня была истерика. Альт нервничал и гнал лошадей, чтобы поскорее оказаться в городе. Он шептал мне какие-то утешения, которые я не понимала. Дальше всё смутно: город, постоялый двор и комната.
Очнулась я только к ночи, когда Хеллпей крепко обнимал меня.
— Как ты? — Прошелестел он.
— Где…мой. чай. — Говорить было сложно, горло горело, а губы дрожали.
— Его нет, я выкинул. — Пробормотал альт, прижимая к себе крепче. — Послушай меня и не злись. Хорошо?
Я смогла лишь кивнуть головой.
— Ты зависима от чая. Его можно, но совсем немного, ты же пьешь его уже год. Могу с уверенностью сказать, что та твоя первая спасительница «приучила» тебя к нему специально.
И здесь она успела насолить.
— Он притупляет эмоции и волнения, но с каждым разом его требуется больше и больше. — Шепотом продолжал Хеллпей. — А чувства твои, особенно злость и страх, охватывают тебя больше и больше, пока не заменят собой всё остальное. Кошмары могут сниться и из-за этого…
— Нет. — Отрезала я, сглатывая. — Кошмары мне сняться, потому что я убийца.
— Не говори глупостей, Лена…
— Нет, ты не понимаешь, я действительно убила. — Сил рыдать не осталось, потому горячие слёзы просто катились из глаз. — Та змея, которая спасла меня, когда я съехала натравила на меня погоню. За мной охотились как за преступницей.
— Это тогда мы встретились? — Со сталью в голосе спросил Хеллпей.
— Д-да… — От воспоминаний стало больно в груди. — У меня получалось избежать встречи, но одни особо настойчивые ублюдки всё же схватили меня.
Я судорожно вздохнула, стараясь хоть на каплю успокоится.
— Когда я попыталась от них сбежать, то они догнали меня в лесу и… — Я не говорила, а шелестела, Не знаю, как альт мог меня слышать. — Они хотели изнасиловать меня…
Я замолчала, в ужасе ожидая реакции Хеллпея.
— Что дальше? — Он рычал. — Что было дальше?
— Дальше было шипение и треск — это был выскорь. Я откупилась, но тех мужчин он сожрал, я не видела, но слышала как ломались их кости. Я убийца.
— Прекрати. — Хеллпей сел на кровати и посадил меня, а затем встряхнул. — Прекрати нести чушь!
— Я не…Ты не…
— Замолчи ибо я тоже убийца, Лена! — Он сжал челюсти сдерживаясь. — Если бы я мог, то убил их ещё раз, а затем ещё и ещё. Смерть от зубов выскоря показалась бы им прекрасной.
— Но, Хеллпей…
— Ты. Выживала. Запомни это. — Он стиснул меня в своих руках. — И Совесть твоя должна покоится с миром.
— Хеллпей… — Все что я могла сказать.
— Лена, а теперь плачь вдоволь, но в последний раз. — Он поцеловал меня. — Потому что кошмары тебе больше не присниться. Я сделаю для этого все.
Я кивнула головой и поверила ему.
— Девонька, мне бы чего от боли в коленах…
— Настойка из кленовых листков весьма хороша.
— А ещё что?
— Ну, мазь из цветков каштана, мазь из золотого уса, отвар корня подсолнуха и настойка из берёзовых почек!
— А как ты делаешь мазь из золотого уса? — Пытливо интересуется пожилая женщина-альт.
Я неуверенно оглянулась на очередь за ней — все недовольно сверлили её спину злобными взглядами, но никто спорить не начинал, уж больно крепкой и боевой выглядела женщина. Таких покупателей за три месяца проведенный в Столице Речного Края у меня было немало. И от этого навевала такая странная сладко-горькая ностальгия по Лесной Долине… Тива, Укко, Вайкей и Ярима — сладость, Змеиное семейство — горечь. Почти год прошел, а мне кажется, что все десять лет.