— Пусть приходят. Поговорим. Я почему-то их сейчас не боюсь. Мне кажется, они ничего мне не сделают… Плохого…
— Хорошо, я скажу Андрею, чтобы он назначил час.
Ух ты, как по-королевски!..
Осторожно снимая с ног Сергея сгустки гнилого мяса и кожи, я подумала, не с ребятами ли говорил Андрей утром. Потом стала думать, почему же студенты так со мной поступили тогда, и почему-то пришла к выводу, что виноват во всём Альберт. Сильная личность. Влиятельная. В том смысле, что он мог как-то воздействовать на парнишек и принудить сделать то, чего они не хотели бы делать. Как только об этом подумалось, вспомнились глаза ребят — дикие какие-то… А потом у Мишки глаза стали вдруг просто удивлённые. Это когда его от меня оттащил Андрей. Мишка удивился так, будто проснулся и понял, что происходит.
Стук в дверь. Андрей. Еле удерживается, чтобы рот брезгливо не кривить. Но не потому, что жуткий запах. Дёрнул шеей, точно хотел оглянуться. Сказал:
— Сергей, он здесь.
Теперь брезгливо, не таясь, скривился Сергей.
— Ладно, — пробормотал. — Пусть зайдёт.
Заинтригованная, я тем не менее в первую очередь подумала, не закрыть ли ноги Сергея. Для любого, впервые увидевшего их, зрелище малоприятное. Но… Сергей бы, наверное, сам предупредил, если что…
Андрей распахнул дверь, но не ушёл. В комнату шагнул невысокий парень, в джинсах и в футболке, худенький, очень спокойный. Кругловатое лицо, с нежной, как у ребёнка, кожей, мягкие черты лица; тёмные, очень спокойные большие глаза; мягкие же волосы, слегка распушённые и вьющиеся. Отрешённый ангел, снисходительно созерцающий… Только почему перед моими глазами сразу замельтешила именно эта трава — с гладкими, слабыми зелёными листьями и с гроздью крупных белых цветов с чёрной серединой?.. Почему белена?.. Ангел опустил полусонные глаза на ноги Сергея, сморщился и тихо спросил:
— Что? До сих пор не сдох?
Во мне что-то аж взорвалось от этих слов. Псих!
— И тебе тоже здравствуй, — не меняя брезгливой мины, ответил Сергей.
— Я у тебя поживу дня три, — заявил псих и развернулся уйти.
— В доме не курить — выкину сразу.
Псих даже не ответил: пожал плечами и вышел. От неожиданности произошедшего я как-то подзабылась и выпалила:
— А кто это?
— Шурик. Брат моей бывшей. Ты его не бойся. Он, местами, даже забавный.
Принявшись снова за работу, я подумала, что у мужчин определение "забавный" бывает очень жестоким. Вспоминая лицо Шурика, я ещё вдруг подумала: а ведь этот человек намного старше, чем выглядит на первый взгляд. Ему где-то под сорок. Бывает такой тип лица — долго юное, а потом резко стареет. Вот и этот… Выглядит настоящим ангелом, но вокруг глаз кожа старая, в мелких морщинах. Шурик… Имя этому человеку явно не подходило. Есть в этом типе что-то… змеиное, опасное.
— Оля, как тебе сегодня спалось?
— Нормально. А что? — насторожилась я.
— Сон мне какой-то странный приснился…
Немного недоумевая, я обвернула его ноги марлей, закрепила мешки аптечными резинками. И вдруг поняла. Вчерашнее для него — полубредовый сон, болезненная дрёма, в конце которой он провалился в настоящий сон. Он помнит, что сидел на кровати, но не помнит, каким образом оказался лежащим на постели, с ногами на подушках. Почему он не спросил Андрея? Что его удержало? Побоялся спрашивать? Почему?
Ответы лежат на поверхности.
Он думает, что я была у него ночью, смутно даже припоминает мой приход. Но точно не знает, был ли то сон, или же реальность. С другой стороны, не такая же я сильная, чтобы ворочать его, больного, укладывая на подушки! Поэтому и боится спрашивать, что боится меня обидеть вопросом, не была ли я в его комнатах сегодня ночью. Я открыла было рот немедленно ляпнуть, что — да, была!.. И закрыла. Ни за что. Он слишком много работает. Он слишком много думает о боли, постоянно испытывая её. Пусть подумает о чём-то другом!..
Я коварно улыбнулась его ногам и, смяв улыбку, подняла к Сергею уже серьёзное лицо. Хотя сдерживать улыбку тяжело, особенно когда глядишь в непривычно озадаченные глаза. Правда, эти глаза потеплели, как будто напитались теплом, мягко окружавшим меня с мгновения, как я подумала промолчать.
Сгребла перевязку в кучу и только собралась уйти в ванную, как он окликнул:
— Оля, ты ведь посидишь у меня?
— Конечно. Я же вязанье принесла, так что…
— Ах да, вязанье твоё… Я и забыл.
Он как-то рассеянно улыбнулся и отъехал к столу.