Ничего не понимаю. Что происходит? И чего до сих пор стояла за шторой? Теперь и не выйдешь легкомысленно спросить о том, чего не знаешь.
Вадим постоял с минуту перед замолчавшим Андреем, круто развернулся и ушёл, сопровождаемый такой же озадаченной Регги. Андрей неподвижно постоял, глядя ему вслед, явственно вздохнул и хлопнул дверью на кухню.
Я вышагнула из-за шторки и немедленно кинулась к двери в свою комнату. Лишь бы никто не вышел сверху — откуда сразу же всё видно, что творится на первом этаже!
Дверь на замок закрывать не стала — обереги не дадут зайти враждебным настроенным. Быстро пораскрывала рамы и выпрыгнула из окна. И — призывно свистнула.
Вадим уходил от дома погружённый в раздумья и, возможно, не расслышал бы свиста, но Регги мгновенно услышала и помчалась ко мне, а уж с нею — поспешил ко мне и Вадим. Правда, перед тем как подойти, он насторожённо глянул наверх, и я сразу вспомнила, что над моей комнатой — апартаменты Сергея.
— Ты давно здесь? — первое, что он спросил.
— Только что. Вадим, что происходит?
— Оля… Если я скажу тебе, что происходит, это будет весьма пристрастное высказывание. Лучше, если спросишь у Андрея. Тем более что Сергей меня уволил.
— Как?!
Вадим отвернулся. Кажется, он с трудом держался, и я решила, что сейчас и впрямь лучше ни о чём его не расспрашивать. Наконец он совладал с эмоциями.
— Как? Просто. А вот за что — мне самому хотелось бы знать.
— То есть у меня теперь телохранителя не будет, — сделала я очевидный вывод. — А… бегать по утрам со мной ты тоже не будешь?
— Так, Оля. Давай чуть попозже, ладно? Я попытаюсь собраться с мыслями. Ты позвони вечером, перед сном, ладно? У Андрея есть все мои номера и адреса.
— Ладно, — потерянно сказала я.
Он сразу заметил.
— Не расстраивайся, Оля.
— Я не расстраиваюсь. Я не понимаю.
Мы ещё немного постояли у моих окон, после чего он кивнул и пошёл куда-то через лужайку. А Регги шла у его ноги и всё оглядывалась, будто тоже не понимала, что произошло с людьми, которых она хорошо знала.
Я влезла в окно.
Может, Сергей решил, что опасность мне больше не грозит и не стоит тратиться на телохранителя для меня? Ну и пусть. Дело хозяйское. Но недоумение осталось каким-то тяжёлым ощущением на душе.
Закрыв окно, я присела на кровать. Почему-то в кресло не захотелось. Странно, но теперь комната мне показалась и пустой, и немного даже… чужой. А вот любопытно… Если в доме Сергея такие перемены пошли, может, мне каждый день теперь домой можно уезжать? В сторону дачного посёлка ездят несколько автобусов, мне приехать нетрудно. Всё. Решили-постановили: спрошу сегодня за ужином. А-а… А пригласят ли меня на ужин?.. Тогда на вечерней перевязке.
В дверь поскреблись. Я встала и открыла Стаху. Он решительно прошёл в комнату и сел на кровать, где только сидела я. Ну вот… У меня здесь остались только Андрей и Стах, с кем можно поболтать. Раз наверх теперь мне путь заказан. Я невесело хмыкнула. Кажется, я теперь только прислуга. Или вольнонаёмная? Как это называется?
А не слишком ли быстро я оценила ситуацию как пропащую? Не накручиваю ли я себя? Сергей-то мне ещё ничего не сказал. Однако, оглядев другими глазами комнату и вспомнив сегодняшние травы, заполонившие её, я подумала: было предупреждение, чтобы я не волновалась. А значит… Вполне возможно, я теперь здесь вообще не нужна… Я села рядом со Стахом. Не хочу думать, почему-то сразу мысли какие-то упаднические начинаются… Кот пересел ко мне на колени и вздохнул. Я его обняла и, забравшись с ногами на кровать, прислонилась к подушке. И мы уснули.
… А ещё здесь у меня оставался белый волк. Я гуляла по сонному лесу, а волк следил за мной из-за всех деревьев. Во сне не было слышно звяканья цепи от капкана, но волчьи глаза, угрюмые и полные тоски, я видела постоянно…
Андрея на обед тоже не позвали. Он накрыл наверху на троих и спустился на кухню. Впрочем, он-то не горевал. Хотя был смущён, что не пригласили меня. Зато ситуация с ним заставила меня всё-таки остаться с ним обедать. В знак солидарности.
— Андрей, мне платят. Наёмная служащая не сидит с хозяевами за одним столом, — спокойно сказала я на его смущение. — Честно, я жду, что Сергей откажется от моих услуг.
— Нет, — твёрдо сказал Андрей. — Лина не сможет… э… работать с твоим снадобьем, так что ты останешься.
— А почему он уволил Вадима?
— Не знаю. Честно.
Глядя, как он накладывает в мою тарелку салат, я начала думать, как бы стать понезаметней. Вязаные вещи — забыть. Превратиться в тень. И одеваться как тень. Не высовываться. Деньги-то в любом случае нужны. А ещё подумала, что теперь времени у меня больше станет, и я смогу чаще бегать по лесу. Кстати, о птичках…