— Сегодня та самая ночь, — сказал Кевин. — А значит, здесь не может быть ветра.
— Все равно не понимаю, что нам здесь понадобилось, — сказал Магистр. Он смотрел себе под ноги и гадал, что за балроги могут водиться в серебристом тумане.
— Управляющий охранный кристалл, вокруг которого я построю столицу величайшей империи, которая просуществует тысячи лет, — сказал Кевин.
— И тебе понадобился именно этот, потому что…
— Потому что он самый могущественный из доступных, — сказал Кевин.
— Надеюсь, ты понимаешь, что великой империю делает отнюдь не размер кристалла, являющегося сердцем ее столицы, — сказал Магистр.
— Чтобы люди в меня поверили, я должен показать им свою силу.
— Тебе не кажется, что это несколько… э… старомодно?
— В основе величия должна лежать какая-нибудь легенда, — сказал Кевин.
— Возможно, — согласился Магистр. — Но кто мешает тебе придумать ее задним числом?
— Никто. Но я собираюсь играть честно.
— И ты считаешь, что разрушить Небесный Град Сариэля — это хорошее начало? Ну, в смысле, понятное дело, что там никто не живет, но это же памятник архитектуры, пусть и его может увидеть только один человек раз в десять лет, и без него мир станет чуточку более плоским, не находишь?
— Там живет ангел, — сказал Кевин.
— И тебе придется его прикончить, — согласился Магистр. — Тебе говорили, что ты безжалостный сукин сын?
— Чаще всего я слышу это от тебя.
— Потому что я восхищен, — сказал Магистр.
— Тем не менее, ты не хочешь участвовать в моем предприятии.
— Штука в том, что строительство империи — это веселье только на первых порах, когда в ходу зажигательные речи, завоевательные походы, заговоры с целью устранения конкурентов, штурмы городов и казни всех несогласных, — сказал Магистр. — А потом начинаются налоги, бюджеты, содержание армии, подавление бунтов, торговые соглашения, налаживание отношений с соседями, если кто еще остался, а это рутина и скука смертная и шло бы оно все куда подальше.
— Правитель должен заботиться о своих подданных.
— Кто бы спорил, — сказал Магистр. — Поэтому я всегда старался держаться подальше от всевозможной политики.
— Моя империя простоит века, — пообещал Кевин.
— Ты упертый, так что очень может быть, — согласился Магистр. — Но это не помешает мне считать сегодняшнюю затею идиотской. Когда твои придворные менестрели будут слагать песни об этом дне, а я не сомневаюсь, что они будут, пусть они не упоминают меня. Не хочу, чтобы люди знали о моем участии.
— Ты все еще можешь уйти, — заметил Кевин.
— Нет, — сказал Магистр. — Уже не могу.
На вершину скалы поднялась закутанная в белый плащ фигура. Она ступила на мост, и за ней тут же выросла еще одна. И еще. И еще.
Фигуры были достаточно массивными, что позволяло предположить наличие под плащами доспехов, а потом Магистр разглядел эмблему на плаще шедшего первым.
— Паладины Селены Серебристой, — сообщил он Кевину. — Учитывая, что сейчас ночь и светит Луна, Светлый Анклав тщательно подошел к выбору тех, кого он послал тебя останавливать.
— Светлый Анклав скоро развалится из-за собственных внутренних противоречий, — сказал Кевин. — Их владыки никогда не умели договариваться.
— Но этих ребят их разлады уже не остановят, — заметил Магистр. — Как только откроется окно возможностей, иди наверх, а с этими я разберусь.
— Ты уверен?
— Разве ты позвал меня сюда ради чего-то другого?
— Была некоторая вероятность, что никто не придет.
— Так не бывает, — сказал Магистр. — Всегда кто-то приходит.
Паладины остановились, не дойдя до них двух десятков шагов.
— Мы знаем, что вы задумали, Темный, — сказал тот, что шел первым, обращаясь к Кевину. — Отступитесь, и мы позволим вам сегодня уйти без боя. Слово гроссмейстера Ордена Паладинов Селены Серебристой Келсона.
— А ты, очевидно, гроссмейстер Келсон, — сказал Магистр, подхватывая шлем и поднимаясь на ноги.
— К вашим услугам, сэр, — подтвердил Келсон, склонив голову в легком кивке. — И со мной три десятка моих братьев по вере.
— Нам нужно посовещаться, — сказал Магистр, поворачиваясь к Кевину и понижая голос. — Ты же понимаешь, что они в любом случае не позволят нам уйти?
— Он дал слово, — напомнил Кевин.
— И что?
— Он же паладин.
— А, ну да, чертовы классовые ограничения, — сказал Магистр. — Но я бы не стал полагаться на них в такой ситуации. Он ведь всегда может отмолить свои грехи в своем личном храме.
— Я не намерен отступать, — сказал Кевин. — Пусть их и тридцать человек во главе с первым мечом ордена, мы справимся.