Так что Магистр погладил дерево топором, с удовлетворением отметил, что его результат не отличается от среднего по палате, и приступил к работе.
Монотонное, не требующее участия разума занятие располагало к размышлениям на отвлеченные темы, и Магистр задумался о вечном. Вечно какие-то козлы угнетают других только потому, что умеют швыряться молниями и исторгать потоки пламени. Люди этой планеты получили в свое распоряжение новые инструменты, но не стали искать им какое-то другое назначение, помимо привычного. Как говорится, дай феодалу микроскоп, и он проломит им голову другому феодалу…
От этих размышлений Магистра отвлек топот копыт. К делянке приближался всадник, и, судя по цветастому камзолу, это был кто-то из княжеских отроков.
Магистр мысленно хмыкнул. Похоже, он недооценил скорость прохождения информации по местной вертикали власти. Или же в цепочку каким-то образом втиснулся неучтенный им фактор.
Княжеский отпрыск остановил коня рядом с Магистром, и Оберон опустил топор.
— Тебе голову не напекло, Андрюша? — обманчиво ласковым тоном поинтересовался отпрыск.
— Нет, — сказал Магистр.
— Правильно говорить «нет, Ваша Светлость», — сказал отпрыск. — Я понимаю, что ты тупой, но не настолько же, чтобы не запоминать такие элементарные вещи.
— Нет, Ваша Светлость, — покорно сказал Магистр. — Голову мне не напекло.
— А мне вот кажется, что таки напекло. Иначе зачем бы ты стал просить об аудиенции с моим отцом?
— Во время своей последней экспедиции мне удалось добыть очень важную информацию, — сказал Магистр. — Ваша Светлость.
— Что это за информация?
— Она предназначена только для ушей князя Грозового, Ваша Светлость, — сказал Магистр тоном простака, пытающегося вести сложную игру, которая ему не по зубам. Потом он добавил чуть-чуть конкретики. — Речь идет о новом источнике силы.
— И что в этом толку, если в следующий раз портал откроется в другое место? — поинтересовался отпрыск.
— Куда бы ни открылся портал, я смогу найти этот источник, — сказал Магистр.
— Ты забыл…
— … Ваша Светлость.
— Но лучше бы ты рассказал обо всем мне.
— Но, Ваша Светлость, при всем моем уважении, я хотел бы обсудить условия, на которых я выдам эту информацию, лично с вашим отцом.
— Условия? — скривился княжич.
— Торговля — это основа дипломатии, Ваша Светлость, — сказал Магистр.
— Ладно, Андрюша, возвращайся к работе, — сказал княжич. — Я передам отцу твои слова. Если они его заинтересуют, за тобой пришлют.
Магистр отвесил княжичу поклон, не слишком глубокий, чтобы тот не сумел почувствовать издевательство, и снова принялся гладить топором дерево.
За ним прислали уже вечером, когда отработавшие от рассвета до заката мужчины поглощали свой нехитрый ужин, состоящий в основном из картошки с небольшими вкраплениями мяса, разваренного до такой степени, что невозможно было определить, кому оно принадлежало при жизни.
Магистр без всякого сожаления отставил в сторону миску со своей едва тронутой порцией и поднялся из-за стола. Мужчины не обратили на это большого внимания, мало ли, что могло понадобиться князю от графского отпрыска на ночь глядя. Это их аристократические дела.
Похоже было, что князь отнесся к словам Магистра достаточно серьезно, потому что даже озаботился прислать за ним транспорт. Магистр погрузился в телегу, туда же забрался один их охранников барака. Кучер хлестнул лошадь, и они двинулись по разбитой проселочной дороге со скоростью пьяного и вынужденного тащить на спине бетонный блок пешехода. Пешком Магистр добрался бы куда быстрее.
Усадьба была отделена от простого народа частоколом, массивные деревянные ворота были открыты до наступления полной темноты, на вышках стояли воины с алебардами и факелами. При входе в главный дом Магистра, разумеется, обыскали, и ничего опасного при нем, разумеется, не нашли. После обыска на Магистра надели кандалы, и трое гвардейцев из личной охраны сопроводили его до княжеских покоев.
В целом все это не было похоже на отношения опекуна и опекаемого. Куда больше это смахивало на плен, но Магистр решил не обращать внимания на все эти нюансы. Может быть, у них тут действительно так принято.
Магистр опасался, что князь захочет конфиденциального разговора, но, видимо, тот был слишком труслив… в смысле, слишком осторожен, чтобы оставаться с графом Пламеневым один на один.