— Кстати, о Катерине, — сказал брат Виталий, которому Магистр предоставил право вести переговоры с настоятельницей. Все-таки оба служители церкви и им проще найти общий язык. — Мы за ней.
— Неужто князь бумаги подписал?
— Нет, — сказал брат Виталий. — И есть достоверная информация, что больше он в своей жизни ничего и не подпишет.
— Дождались! — радостно воскликнула Агафья Павловна. Впрочем, она тут же взяла себя в руки. — Отмучился, значит, бедолага. И как это воспринял Кирилл?
— Примерно теми же словами, — сказал Магистр.
— Кирилл тоже мертв, — кратко изложил ситуацию брат Виталий.
— Как же так?
— Было восстание, — сказал брат Виталий, и настоятельница горестно всплеснула руками. — Власть в усадьбе теперь принадлежит народу, представителями которого мы являемся. Так мы Катерину заберем?
— С радостью бы передала ее вам прямо из рук в руки, вот только опоздали вы чуть ли не на неделю, — сказала Агафья Павловна, и отразившееся на ее лице сожаление показалось Магистру вполне искренним.
— Кто?
— Слуги княжеские.
— Ты не спрашивала, куда они ее повезут?
— Спрашивала, как не спросить. Сказали, в Москву, замуж ее там выдавать будут.
— За кого?
— Об этом тоже спрашивала, но они мне не доложили.
— С вашего позволения, мы отойдем на минутку, — сказал Магистр.
— Конечно-конечно.
Они отошли, брат Виталий вопросительно изогнул бровь.
— А если она врет? — спросил Магистр.
— Я ее хорошо знаю еще с тех времен, когда она не была настоятельницей этого монастыря, и лгать она бы не стала, — сказал брат Виталий. — К тому же, священнослужители не врут.
— У тебя прекрасно получалось.
— Это когда же? — изумился брат Виталий. — Я же сказал тебе, что пойду с тобой, и пошел. А что до моих мотивов, так о том речи не было.
— В любом случае, я не могу сейчас бросить все и сорваться в Москву, — сказал Магистр. — Без меня губернаторские войска повстанцев просто раздавят.
— Когда, ты говоришь, откроется проход?
— Не раньше, чем через десять дней.
— Да, столько они не продержатся, — брат Виталий запустил могучую пятерню в густую бороду. — Но за это время и Катерину замуж выдать успеют, если еще не. А там, неровен час, и удавят по-тихому в каком-нибудь укромном уголке.
— Сколько отсюда до Москвы добираться?
— Это смотря на чем. На железке — сутки или чуть больше, а если на лошади…
— К черту лошадей, — сказал Магистр.
— Не ругайся.
— Не буду, — пообещал Магистр.
— Без документов тебя на поезд все равно не посадят, — сказал брат Виталий. — Впрочем, с этим я могу подсобить.
— Как?
— Знаю в городе одного человечка, — сказал он.
— Тогда двигаем к нему, — сказал Магистр. — Время не ждет и все такое. Поезда на столицу часто ходят?
— По два раза в день, — сказал брат Виталий. — Ну а как же восставшие?
— Мне кажется, я придумал, как выиграть для них эти десять дней, — сказал Магистр. — А то и больше, если повезет, но это уже непринципиально.
— Как же? — недоверчиво спросил брат Виталий.
— Нет времени объяснять, — сказал Магистр. — По дороге расскажу.
Они попрощались с Агафьей Павловной, вскочили на лошадей и пустили их в галоп. Ну, насколько Мотылька вообще можно было пустить в галоп, тяжеловозы все-таки славны отнюдь не своими скоростными качествами.
И уже в пути, когда женский монастырь, визит в который принес Магистру одно лишь разочарование, остался позади и исчез из вида, Оберон поделился с братом Виталием своим планом.
Особой новизной план не отличался, изящества там тоже не было ни на грош. Но брат Виталий не мог не признать, что план может сработать.
Глава 25
Основой жизнедеятельности любой империи, продержавшейся хотя бы десяток лет после своего основания, является бюрократия, и все эти толпы статских, титулярных и прочих советников возникают отнюдь не на пустом месте. Разнообразные бумаги регулируют жизнь подданных, начиная от подорожной грамоты, которую может потребовать от тебя конный разъезд в какой-нибудь глуши, и заканчивая императорским указом, предписывающим боярам носить бороды не больше определенной длины, на чем прекрасно зарабатывают барбершопы.
Князь мог бы подавить крестьянское восстание в своих владениях силой своей гвардии или своей личной силой, и никто бы с него за это не спросил. Но несколько князей уже были мертвы, а остальные претенденты оказались в плену и потеряли контроль над ситуацией, и пока дело не приняло совсем уж неприятный оборот, в него должны были вмешаться губернатор и регулярная армия.