— Да на фига он нам сдался? — истерично взвизгнул один и тут же сник под моим уничтожающим взглядом. — Мужик один нам заплатил, чтобы мы его вытащили, — промямлил он чуть не плача.
— Что за мужик? — наступала я.
— Хер его знает!
— Хотите, чтобы урки вам уши отрезали? — поинтересовалась я.
— Да скажи ей, — захныкал первый, — пошел он к дьяволу! Надул нас, козел!
— Посмотрев на меня, как кролик на удава, тог выдавил:
— Доктор один, из приемного отделения. Крильман Лев Моисеич. Мы ничего не знали, честное слово. Он сказал, что жмурик никому не нужен, искать не будут и проблем не будет. Деньги нам заплатил, пообещал еще дать, если у него все получится…
— Что получится?
— Откуда мы знаем? Это его дела.
— И часто вы ему такие услуги оказываете?
— В первый раз, клянусь! — горячо заверил он. — Только, ради Бога, не говорите никому, иначе мы работу потеряем. Недавно устроились…
— Какая работа?! — опять захныкал другой. — Тут мы головы потерять можем. Вы уж, девушка, братве своей не говорите ничего. Мы, честно, больше не будем и ничего не знаем.
Он посмотрел на меня таким умоляющим взглядом, что мне захотелось прижать его к груди и погладить по голове, чтобы успокоить и утешить. Вместо этого я сердито сказала:
— Если вы что-то утаили — лучше сразу валите из города.
Повернувшись, я удалилась. Теперь мне все было ясно, кроме одного: зачем врачу понадобился труп? Судя по всему, он хочет на нем заработать, но как? Продать внутренние органы? Но ведь прошло уже гораздо больше двух часов, положенных при трансплантации, когда Горбатый оказался в его руках. Или, может, хочет сделать из черепа пепельницу, а потом хвастаться перед друзьями, что стряхивает пепел в череп знаменитого уголовника? Маразм какой-то, ей-Богу…
Я поймала тачку и поехала обратно в больницу. Мне не терпелось взглянуть на любителя воровать чужих покойников да еще и платить за это деньги. Жаль, что не спросила у этих молодых подонков, сколько он им заплатил, тогда бы стало ясно, стоит ли самой рисковать и лезть тигру в пасть или лучше все-таки вернуться в офис и дождаться босса. Остановив машину на Ленинском проспекте, напротив текстильного института, я рассчиталась с водителем и, заметив телефонную будку, решила еще раз звякнуть Родиону. На этот раз он снял трубку,
— Где ты, Мария? — ворчливо спросил он, услышав мой голос. — Все еще стоишь в очереди за туалетной бумагой?
— Да, осталось всего семьсот человек, — подтвердила я. — Вы прочитали мои записи?
— В другой раз постарайся перепечатать все на машинке, — сердито сказал он. — Твои каракули невозможно разобрать. Что это за деньги тут лежат?
— Это аванс за работу.
— Ты шутишь? Мы разоримся на налогах с такими расценками! Я рассчитывал не больше двадцати долларов в день. Ты что, подрядилась на полтора года?
— Нет, только до завтрашнего утра, — терпеливо пояснила я. — Я там взяла немного на туалетную бумагу. Вы там что, совсем ничего не разобрали?
— Ну почему же, кое-что понял.
— И что вы думаете по этому поводу?
— Я займусь этим делом. У меня есть кое-какие мысли. Так ты сказала, труп надо найти уже к утру? А к чему такая спешка? Товарищ все равно уже мертв.
— Это не товарищ, а главарь банды, босс. Завтра его хотят похоронить с нашей помощью.
— Похоронят, не сомневайся, — важно сказал он. — Мои дедуктивные способности трудно переоценить. Давай встретимся через полчаса у того самого морга, и я тебе продемонстрирую дедуктивный метод номер три. Знаешь, где находится Первая Градская больница? — Приблизительно. — Бросай свою очередь, обойдемся газетами, и приезжай в больницу. Я буду ждать через полчаса у корпуса номер один.
— Но, босс…
— Все, не будем тратить драгоценное время на пустые разговоры. До встречи.
И положил трубку.
Чтобы не терять времени даром, я купила в ларьке дорогой журнал мод, прошла на территорию больницы и уселась неподалеку от первого корпуса так, чтобы дверь с надписью «Приемный покой» была все время на виду. До встречи с Родионом, обещавшим продемонстрировать свои сверхъестественные умственные способности, оставалось двадцать минут. Людей во дворе практически не было, лишь иногда проскакивали молоденькие санитарки и проезжали «скорые». Настроение у меня было, как и небо, ясным и солнечным, душа пела от избытка чувств и новых ощущений. Наконец-то я нашла работу по сердцу и скоро у меня будет куча денег, а значит, появятся свобода и независимость! Накуплю шмоток и стану такой, как все. Буду сводить с ума парней и Валентину, которая наверняка на этот раз умрет от зависти… Тут сзади послышался шорох раздвигаемых веток, я обернулась, но увидела лишь белую тряпку, закрывшую мне все лицо. Я почувствовала запах хлороформа и упала в черную пропасть…
3
Первое, что я услышала, когда выкарабкалась из бездны, это звонкий голос моего босса. Он явственно раздавался где-то совсем рядом, но я ничего не видела — вокруг стояла сплошная темень. Мне было ужасно холодно, руки и ноги были связаны, рот заклеен пластырем, и я мысленно поблагодарила Бога, что у меня нет насморка, а то бы непременно задохнулась.
— Да, весело у вас тут, — говорил Родион. — И как вы всю жизнь среди жмуриков проводите?
— Да так и проводим, — устало проговорил старик заведующий. — Мучаемся, конечно, но что поделаешь, кому-то надо…
— Сочувствую. Значит, говорите, жмурика отсюда украсть невозможно?
— Да как же их украдешь, если все двери на замках и дежурные тут?
— А если подкупить дежурных? — задушевно спросил босс.
— Это можно, — согласился старик. — Но вы представляете, сколько нужно заплатить, чтобы человек рискнул потерять такую прибыльную работу? Мы ведь тут, считай, на золоте сидим, родственнички для покойников ничего не жалеют… Нет, уважаемый детектив, это исключается. Мы сами уже с утра голову ломаем. Приезжали туг всякие друзья покойного, тормошили нас, но где там…
А симпатичную блондинку в короткой джинсовой юбке, с длинными ногами вы точно здесь не видели?
Нет, сегодня не видел. Была здесь одна такая пару дней назад, но ее уже забрали, — вздохнул тот. — В пятом шкафу лежала, как сейчас помню. От гнойного аппендицита умерла.
Что ж, тогда я пойду, — разочарованно проговорил босс. — Спасибо вам за экскурсию.
Послышались удаляющиеся шаги, и дверь захлопнулась. Мне хотелось визжать, брыкаться и рвать на себе волосы от злости, но я лишь тоненько скулила, спеленутая, как матрешка. Мне уже стало ясно, что меня засунули в холодильник морга, здесь, может быть, еще вчера лежал труп Горбатого. Я не могла ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Босс, этот самоуверенный гений, обманутый жалким и подлым старикашкой, наверняка решил, что я его подвела и не пришла на встречу. Теперь будет предъявлять претензии, скажет, что не выдержала испытательного срока и все такое. А мне и сказать будет нечего в свое оправдание.
Но зачем, однако, меня сюда притащили? Почему старик сказал, что не видел меня, если любой, кто меня увидит хоть раз, уже не сможет забыть до конца дней своих? Может, он слепой? Нет, скорее всего он хитрый и мерзкий негодяй. Он специально пудрил мне мозги у себя в кабинете, чтобы сбить со следа. Хотя зачем тогда дал фамилии тех физиков? Чертовщина какая-то.
Плюнув на все, я начала думать о том, как Валентина будет ставить мне горчичники, когда станет лечить от воспаления легких, которое я непременно подхвачу в этом жутком холодильнике, если еще пять минут полежу в нем без движений. Я уже вся окоченела и была уверена, что кожа моя покрылась инеем и уже готова превратиться в ледяной панцирь. И еще я думала, что десять тысяч долларов — слишком маленькая плата за возможность полежать в этом холодном и темном железном ящике для покойников. Надо будет содрать с этих бандитов еще столько же, если, конечно, меня отсюда когда-нибудь вытащат живой.
Тут скрипнула дверь, послышались быстрые шаги и голоса. Все это начало приближаться к моему остывающему телу.
— Ну-ка, достаньте эту невесту, — раздался незнакомый противный голос.