Деревня спала.
Фредерик вздохнул. Он помнил, как отец Изольды обещал спустить с него шкуру и насадить на вилы, если увидит их с Изольдой вместе. Но чувство было сильнее. Чувство, когда от любви тебе хочется не только поцеловать человека, но и сожрать его.
А посему он решился действовать. Прийти, и молвить, что хотел.
Я просто пришёл обнять тебя, сказать, как сильно я тебя люблю.
И будь, что будет.
Фредерик осторожно двинулся вперёд.
Деревня спала.
Качаясь и пошатываясь, Фредерик сошёл на берег. Проигнорировав заскакавших лягушек, он упорно двинулся дальше. Миновал вбитое тоненькое бревно с дощечками - указателями. Чуть далее, на большом раскидистом дубе, растущем в маленьком лимане, на верёвках покачивалась расписанная дощечка. Для тех, кто прибыл в деревню речным путём.
«Добро пожаловать в деревню “Золотой Колодец”».
Фредерик отсалютовал приветствию, и остановился под ветвями. Справа был дом рыбака, Максимки. Он был здоровым детиной, отличным рыбаком, и по совместительству - деревенским дураком. Ибо чудил, напившись, изрядно. А пил он часто. Фредерик улыбнулся, вспомнив, как они вместе хлестали самогон и бегали подглядывать за девками. Повернувшись чуть влево, он чертыхнулся.
Там стоял дом солтыса. Местный блюститель порядка, Виталь де Темоо, был невероятно тощим мужчиной. Расхаживал либо в сине-чёрном кафтане, либо в расшитой синим, белой рубахе. Но всегда, в неизменной енотовой шапке. И, несмотря на худобу, мастерски управлялся с топором. А также, метко швырял его. Солтыс часто гонял «милсдарей засранцев», потрясая плетью. Грозился, что на тех, кого обличит в преступных связях или в самом бандитизме, выпросит из города, и нашлёт, отряд стражи. Но, мужик он был хороший, и ему не мешала должность, при спокойной обстановке, дегустировать с ними «огненную воду». И всё же, да, встреча с солтысом ему была сейчас никак не нужна. Но именно меж этими домами проходила главная дорога с ручьём, являя кратчайший путь. А Фредерик был слишком пьян, чтоб идти в обход. И он пошёл напрямую.
У плетёного, с разноцветными глиняными горшочками, заборчика солтыса, за которым тихо шелестели подсолнухи и лазили еноты, красовалась доска объявлений. Фредерик глянул на доску по привычке. Воровито. Мало ли, ориентировка. Но никаких портретов с цифрами награды, не висело. Он вздохнул спокойнее. И тут его внимание привлекли красные руны. Солтыс их использовал при вопиющих случаях.
Либо, в деревню приезжает кто-нито интересный. Может артист, трубадур там какой, али фокусник. А может, и целый бродячий цирк! А значится, мне будет, куда сводить Изольду. Девицы любят украшения, и развлечения. Особенно те развлечения, где можно похваляться своими цацками.
Из-за дома солтыса сонно тявкнула собака, вырывая из сладких грёз. Надыть поспешать, пока псина меня не учуяла и не проснулась! Фредерик сконцентрировался, красные руны терялись в фокусе, но он всё-таки смог прочесть. И похолодел.
Теперь, романтичный, но не очень-то безопасный поход, становился крайне небезопасным.
На пожухлой, коричневой листовке алело выведенное оглавление:
«Требуется ведьмак».
Фредерик попытался прочесть остальное, но более мелкие руны расплывались, а подходить ближе представлялось рискованной затеей. Он поторопился убраться подальше.
И вот, наконец, Фредерик зашлёпал по ручью. В сезон гроз и дождей он разрастался в целую мелкую речушку. Там иногда расставляли сети, бабы стирали белье, а мужики набирали воду в вёдра и котелки. Теперь же это была канава, в коем русле журчал тоненький ручеёк, пригодный разве что для пускания корабликов детворой. Либо, долгого и нудного черпания воды ковшиком. Но Фредерик размышлял не об этом.
За каким хером здесь энто объявление? Оно появилось совсем недавно. Чего-нито случилось? Но чего? С волками местные разобрались бы сами, как пить дать. А значится, энто какой-нито страшный пиздагон. Оборотень, вомпер, утопец, али упырь… А какая разница-то, между ними? Сталбыть, меж вомпером и упырём? Им же всё едино, кровь пить да сосать? А! Срать вообще! Лишь бы с ними не столкнуться! Пущай энти различия ведьмаки ведают, а мне-то энто всё до жопы! - думал Фредерик, смачивая лицо и тело спасительной влагой. - Сраная жара! Духотища, аж дышать нечем! А вдруг, мать его, дракон?! Как пыхнёт огнём, халупы спалит, да гузно мне подпалит?
Фредерик квакающе рассмеялся, и тут же зажал себе рот рукой. Саданув себе по зубам ожерельем, выругался. Посмотрел на полный диск луны, выругался ещё раз.