Чёрт меня дёрнул упомянуть оборотней. Неужто накликал? Ну, точно, оборотень, здеся, как пить дать! Надыть бежать шо есть мочи, Изольду уберечь! Она ж сладкая, и красавица! А оборотни оные, как болтают, на красавиц падки! - После раздумий, он хмыкнул. Рассудив, что удивительно, здраво - явись сюда оборотень, или другая страшила, деревня бы так спокойно не спала.
Фредерик, осторожно, шатаясь, ругаясь и падая, направился дальше, попутно размышляя:
Раз тварь, видимо, не опасная, переживать нечего. И хотя солтыс паникой не страдает, но объявление всё ж красуется. Вероятнее всего, солтыс уступил уговорам местных жителей. А раз бумага висит, сталбыть и награда обещана. А значится, будет и ведьмак. Может, и сам Белый Волк! - Фредерик мечтательно закатил глаза. О, он много о нём слышал. Изольда, коя к слову, могла даже грамотно писать, прекрасно читала. С выражением. Под луной, или при свечах, под солнцем. В амбаре, на сеновале, в поле, в лодке или на плоту, она воспевала подвиги Ведьмака.
И энтого, как его? - задумался Фредерик. - А! Менестреля Лютика.
Изольда читала, с душой, а он лежал, положив голову ей на колени, гладил загорелые ноги, и слушал, затаив дыхание. От её запаха, и от взрывающих фантазию баллад и легенд. А потом, у костра, под звёздами, они обсуждали прочитанное. Конечно, после жаркой любви. И делились эмоциями.
И если он увидит самого Белого Волка, непременно упросит замолвить за него словечко. Конечно, когда сам подведёт Изольду к нему. Не оставлять же их вдвоём! Ведь ведьмаки, как известно, чрезвычайно охочи до женщин. Поди, поболее оборотней да драконов вместе взятых.
А потом бы они смеялись. Возможно, удалось бы с ним поговорить, и обсудить пару шикарных историй? Увидь они Ведьмака, непременно бы вспомнилось былое. Костёр, звёзды, любовные игры. Мол, а помнишь, Изольда, как мы читали о нём истории? И вот, он здесь, собственной персоной. Быть может, с ним будет его верный соратник, тот самый автор, легендарный, и бард, и трубадур, сам поэт Лютик? Сколько всего интересного можно услышать!
А после, они снова лежали бы вдвоём. Только Фредерик и Изольда, и обсуждали бы истории, как раньше, когда всё было прекрасно.
Почему же всё пошло наперекосяк?
Ах да… - вспомнил Фредерик. - Ейная сраная женитьба и мой паскудный шантаж.
Тогда, Фредерик уже и не помнил, как давно - ещё далёким, ранним утром, едва узнав, что Изольда точно намерена его бросить, он прибежал к ней в поле. Где она уже плела венки на свою свадьбу. Подозвал из кустов, хоть поблизости и не было её отца с вилами. Предупредил, что не позволит выйти за этого заносчивого борова из города. Который, якобы восхищается её грамотностью. А на самом же деле, пялится на её сиськи и задницу, и надеется заодно сэкономить на секретаре. А Изольда ответила, что, хоть, возможно, и любит его, Фредерика, но не пропадать же её красоте и грамотности. Так как ничего он, Фред, дать ей не может, кроме неприятностей, и его скорейшем повешении на суку за разбои. Ну и, так уж и быть, кроме ласки и члена. И возможно, в придачу с сифилисом, так как трахает он всё что шевелится.
Напрасно Фредерик обещал, контраргументировал и молил. Как и раньше, с тех пор как объявился этот купец - точно горох об стену. И тогда Фредерик пригрозил, что «явится на свадьбу, в таком же зелёном камзоле, как и у ейного мудазвонского женишка, и сорвёт её». А также! Растрезвонит всем и вся о её порочной связи с местным ренегатом. Тобишь, с ним самим. И тогда, все её потуги, прорваться в высшее общество, учёба в Оксенфуртской Академии - псу под хвост. Изольда послала его к лешему, и сказала, что будет молиться, чтоб он сдох. Всем Богам. Упросит ведьму. Чтоб он сдох. Хоть от утопления, хоть от меча, хоть от призрака - ей всё едино.
Расстались они изрядно разругавшись. А потом, путём переговоров через записки, в дупле плакучей ивы у озера, встретились вновь. Злились друг на друга. Но и желали. Испили вина. И вскипела страсть. И занялись они любовью. Дикой и неистовой. Чуть не перевернули лодку.
Тогда-то, на лунной дорожке, пред пустой деревней, под луной и звёздами, Фредерик молвил, что любит, и не отпустит. И подарил сворованное ожерелье. Золотое. Изольда хищно смотрела на украшение, а потом разрешила надеть на свою прекрасную, лебединую шею. Как же она благоухала в тот момент! Мёдом и цветами. И вином. Он поведал то, что узнал - ожерелье волшебное. И попросил загадать желание. Изольда предложила убраться из её жизни. А Фредерик заявил, что это невозможно. Мол, явится он в зелёном камзоле, с ожерельем, и будет срывать свадьбу. А поскольку ожерелье он уже подарил, то явится точно. Ведь он делает всё для её счастья. Изольда назвала его затраханным рыцарем. Грустно улыбнулась, и сказала, что перезагадала. Точнее, дополнила. И тогда он спросил, какое же её желание. И она…