Монстр смотрит как он катится по полу и я добавляю еще два, мягко подкидываю в разные стороны и выхожу за дверь. Захлопываю её и ожидаю удара, ожидаю воя, хруста челюстей, звук прогрызаемого дерева — щепки в сторону — чего угодно, а в ответ тишина. В одной руке у меня нож, в другой доска с нашинкованной колбасой и я плотно закрываю дверь и поворачиваю ручку. Тишина. Я стою и прислушиваюсь к ней. Потом заглядываю в окошко на двери.
Тварёныш сидит ко мне спиной, точнее хвостом, и, кажется, ест колбасу. Как кот он дергает головой совершая глотательные движения и работает челюстями — хвост бьет по полу, я наблюдаю за ним, а потом прячу нож и съедаю кусок колбасы. Ну а что? Я голодный не меньше этой твари, а так-то на жратву я сегодня заработал. Жаль, что хлеба с собой не взял.
Пришелец глотает последний кусочек и поворачивается. Вертит башкой, ищет меня, ищет еду — а ничего нет. Убирайся туда откуда пришел, урод!
2.
Доедаю порезанные кусочки колбасы без хлеба и заглядываю в окошко. Тварь стоит почти у самой двери и смотрит вверх. Отшатываюсь и замираю, только что мы встретились взглядами. И что мне делать? Блин, мы же не в Штатах, Охотников за привидениями не вызвать, разве что в «Битву экстрасенсов» звонить.
— Тяв! Тяв! — новые звуки из-за двери, как будто новорожденный щеночек только что открыл глазки и просит мамину титьку. Чудеса. Я ведь думал это кот. Он должен мяукать. Смотрю в окошко и мы опять встречаемся взглядами.
— Тяв! Тяв! — жалобно тявкает монстр и печально смотрит в глаза.
— Жрать что ли хочешь?
Он как будто понимает и шагает прочь от двери, забивается в самый темный угол, около раковины и смотрит. Глаза вращаются и не отрываются от двери, когда я медленно вхожу, готовый рвануть назад при любом неправильном движении. Никакой агрессии. Оно просто голодное, просто хочет жрать, как впрочем и я.
— Сейчас, — говорю и ложу досочку на стол, — сейчас.
Стараясь не шуметь и не делать резких движений нарезаю колбасу. Частично раскладываю по бутерам, частично сгребаю в кучку. Голодающий сидит неподвижно и смотрит.
— Знаешь, — говорю я и осторожно, по полу, подкатываю ему первый кусочек, — если бы я не видел, как ты отрываешь бошку змее, то подумал бы, что ты довольно милый монстрик. Особенно, когда тебе что-то нужно.
Монстрик глотает колбасу не жуя и получает добавку.
— Это всё интересно, но тебя кроме меня никто не видел. Возникают вопросы.
Монстрик вопросительно смотрит на мои руки. Кидаю еще один кусок и он ловит его, клацнув челюстями.
— Первый вопрос простой. Не псих ли я? Проверить легко, кому-то показать тебя, странное творение. Но кажется мне лучше этого не делать. Ведь если тебя не существует, мне лучше этого не знать, верно?
Монстрик продолжает наблюдать.
— Вопрос второй из программы по русской литературе. Что делать? Очень меня интересует этот момент.
Подбрасываю ещё еды, и монстрик жует уже медленно и со вкусом.
— И, конечно интересует сколько ты жрёшь.
Сверху доносятся крики и монстр поднимает голову, оторвавшись от еды. Уши, сложенные вдоль головы расправляются и тянутся острыми кончиками вверх.
— Это соседи ругаются. Алкаши. Напьются и орут целый вечер. Иногда дерутся, не обращай внимания.
Тот будто понимает и возвращается к еде. Крики сверху только усиливаются.
— Мрази, — говорю, — тюрьма по ним плачет. Так что же делать будем? Я живу один, и мне сожители с Красной Планеты не нужны.
Подбрасываю еды «инопланетнику».
— Можешь свалишь откуда пришел? Я видел, что ты умеешь перемещаться или нужно окно открыть?
Монстр урчит, и я вспоминаю, что сам не жрамши. Молча едим: я — бутеры и подкидываю остатки колбасы ушастому, подходить к нему не решаюсь, кто знает, что у него на уме. Несколько минут слышны только звуки жевания.
Потом я осторожно выхожу из кухни и закрываю дверь. Свет не выключаю, потому что кажется мне — демону это не понравится. Смотрю в окошко, он смотрит на меня.
— Спать хочу, — отчитываюсь перед ним, — извини, но дверь прикрою.
Тащу из прихожей тумбочку и подпираю ею дверь. Демон устроился под батареей, голову положил на лапы и прислушивается к звукам наверху. Алкаши никак не могут успокоиться, но мне все равно — голова гудит, глаза слипаются, ещё немного и рухну просто в коридоре, не добравшись до кровати.
По-быстрому раздеваюсь и на всякий случай блокирую стулом дверь в комнату, чтобы никто не вошел. Ныряю под простыню, закрываю глаза и вижу очень странный сон.