— Пасут?
Он стянул штаны, открывая голые лишенные волосяного покрова ноги, и нащупывал свежие брюки, для улицы, которые утром аккуратно вешал на шкафчике.
— Ты что, думаешь я слепой? Видел я того типа, то в машине сидел, то кругами вокруг нас ходил. Я сначала думал украсть что-то хочет, а потом дошло, что менты это. Вот только думал что за мной. Наливай чайку.
Я цапнул чайник и бессовестно взял чужой пакетик и опустил в воду.
— А чё за вами, дядя Толя? Совершили что-то противозаконное?
Он кивнул:
— Совершил. Давно уже, в молодости, и я свое отсидел. Ты как к бывшим зекам относишься?
— Никак, — отвечаю я и ни капли не вру.
— Не боись. Я уже тридцать лет как вышел, но мусоров узнаю по запаху. Это точно мент был и следил он за тобой.
— Очень похоже на то.
— Я в чужие дела не лезу, но ты это... если что спрашивай. Может совет дам. Хозяину ничего не говори, не поможет и с работы выгонит. Девку тоже не пугай, переживать будет. И это. Зарплату не забудь забрать. Сегодня требуха есть свежая.
Глава 12
1.
Домой добрался без происшествий. Приключения начались потом, а пока я просто шёл и по сторонам оглядывался. Улицы были наполнены вечерними, угрюмыми прохожими, уставшими машинами и скучными лицами в окнах магазинов. Шляпы не видно — не рискует на глаза показываться.
А где-то там: в лесу или в городе, на кладбище или на стадионе, в магазине или на рынке ходит убийца, который выжидает и, может быть, ищет следующую несчастную девушку. А быть может, он уже сейчас сидит в вагоне электрички и улыбается новой знакомой. А я ничего не могу сделать. Или не хочу? Я беру продукты в счёт зарплаты и собираюсь дома хорошо поесть, а, может быть, прямо сейчас Юрабезотчества убивает очередную жертву. Кажется теперь я знаю, что такое муки совести.
***
Задумавшись, влетаю в подъезд и автоматически ищу ключи. Стоп. Дверь ведь была поломана. Молодец, сосед, починил. Вот только ключей под ковриком нет. Договаривались же.
Вспоминаю где его квартира и иду наверх, а там уже знакомые звуки. Восемь часов вечера, а пьянка в самом разгаре. Довольные крики собутыльников слышно на весь дом, неужели нельзя как-то тише выпивать?
Останавливаюсь перед дверью и пытаюсь вспомнить, как же его звать, соседа «на все руки мастера». Из-за двери доносится такая серия ругательств, что хочется кому-то вырвать язык.
Бум. Бум.
Они даже на секунду не замолкают и продолжают гундонить о своём на повышенных тонах. Прислушиваюсь, чтобы понять, как же все-таки зовут соседа но в какофонии пьяных звуков не уловить сути. Как же я не люблю пьяных людей. Стучу громче.
Стук — стук.
Дверь открывается, и морда выползает на порог. Морда незнакомая и грозная. Ну как...
— Чё надо?
За его спиной завывает телевизор, пугая войной и другими ужасными предсказаниями. Спертый воздух, воняет неприятно: пот, перемешанный с лекарствами.
— Хозяин где?
— Чё надо тебе, спрашиваю...
Даже говорить с таким неохота, и я отодвигаю его одной рукой в сторону. Он брызгает слюной и пытается дергаться, пальцы скользят по мокрой футболке — толкаю чуть сильнее, чтобы не лез под ноги и захожу.
Сосед на круглом стеклянном столике бьется в карты с еще одним бомжом, на газете яблоки, стаканы, бутылка открытая. Вот чего они кричат — переизбыток эмоций, даже меня не замечают.
— Мужики! — орёт вахтёр и волочится за мной, как зомби, медленно переставляя ноги. Да и морда у него, хоть святой водой поливай. — Шухер! Мусора!
— Рот закрой, — говорю я и вижу, что сосед повернулся и фокусируется. Его друг увидел меня и пытается встать ругаясь. — Сосед, ключи отдай.
— Слышь, — сосед смотрит, не узнавая. Глаза пустые, почти безумные. — Ты кто?
Меня хватают за плечо, и я даже не успеваю задуматься: резко разворачиваюсь и прописываю плюху с правой. Вахтер молча улетает в стену.
— Ээ!! — кричит еще один собутыльник и старается встать. — Ээ, ты чё, бл.
Приходится с ноги ему засадить в грудак, чтобы успокоился.
— Слышь, — говорит сосед и тупо смотрит. Сосредоточиться не может, как и связать два слова. Он совсем не в адеквате. Одной рукой удерживаю его порывы общаться, другой обыскиваю карманы и достаю связку ключей — новенькие, почти блестят.
— Это мои? — говорю ему и болтаю связкой перед глазами. — Слышишь сосед! Это мои, наверное? Я заберу?
Сосед только мычит и пускает слюни. Напарник машет руками не вставая и что-то пытается сказать. Третий прилег у двери и завывает, держась за щеку. Не так уж сильно я ему дал.