По лицу Марты текли слезы.
— Умоляю вас, — сказал Кеннет, — спасите меня от этого дела… Вы мне мстили, а я не виноват. Единственное, к чему мы с Алексом стремились, — это сохранить жизнь Криса, спасти его от Амиры. Пожалуйста… Я не заслуживаю гнить в тюрьме! Вы же понимаете!
Марта вытерла слезы и поднялась со стула. Она долго смотрела на Кеннета, а потом сказала:
— Она тебе отсосала, а Крис спас тебе жизнь в этих ваших прыжках на горных байках. И кого ты выбрал?
— Криса! Мы же с Алексом хотели спасти его! Неужели, по-вашему, я заслуживаю тюрьмы?!
Марта ничего не ответила, подошла к двери и громко постучала в нее. Спустя минуту, офицер открыл дверь.
— Миссис Трегуна! — окрикнул ее Кеннет. — Умоляю вас!
— Я подумаю, — бросила ему Марта и вышла из комнаты. — Если согласишься подписать признание о том, что заявление киприота — твоих рук дело, то я посмотрю, смогу ли как-то помочь прекратить твое уголовное преследование. А теперь мне пора.
На следующий день Марта приехала к Алексу. Она сама не знала, что именно собирается сказать ему, своему внуку, которого необоснованно недолюбливала всю жизнь, и который теперь так нелепо получил смертоносную болезнь за то, что на самом деле лишь пытался сохранить жизнь своему младшему брату.
Она застала Алекса сидящим на диване с ногами.
— Алекс, милый… — начала Марта.
— Амира умерла, — тихо произнес он.
— Что? — воскликнула Марта. — Когда? К-как?
— Ее сбила машина.
— Господи… — промолвила Марта.
— Она была беременна, бабушка. На четвертом месяце. Мы с ней жили вместе. Это был бы мой ребенок. Мой малыш…
Марта застыла на месте. Ничего не ответив, она развернулась и ушла. Придя к себе домой, она сообщила Крису о смерти жены.
«Какой ужас, — написал в ответ Крис. — Что с Мией?»
«Она с бабушками. Ей не сказали».
«Я приеду».
«Ты с ума сошел?»
«Я приеду не как Крис Трегуна. У меня официальные документы на имя Рика Фландерса. Приеду. Моя дочь осталась без матери».
«Крис, тебя могут узнать! Неужели ты думаешь, что из-за бородки, другой прически и перекрашенных волос ты совершенно непохожий на себя человек?»
«Плевать. Моя дочь сейчас одна».
«С другой стороны, пожалуй, ты прав. Тем более, что я к тебе вряд ли смогу приехать. А так у нас будет возможность увидеться еще хотя бы раз».
«Ба, почему хотя бы раз? Ты о чем?!»
«Крис, у меня рак. Четвертая степень. Неоперабельный. Метастазов нет разве что в волосах. Приезжай».
«Ба, ты чего??? Ты шутишь, что ли???»
«Бери билет и приезжай. Рвануть может в любой момент».
Она с трудом отставила в сторону свой ноутбук. На завтра Марта договорилась с врачом приехать в больницу на очередной сеанс химиотерапии, которую она проходила уже третий месяц.
Доехав до больницы, Марта рассказала своему доктору, что назначенные ей лекарства не помогают — боль стало невозможно терпеть. Доктор решил не делать вид, что ситуация находится под контролем, и вызвал медицинскую сестру, чтобы оформить документы на госпитализацию.
Зайдя в палату, Марта вдруг отчетливо поняла, что единственное место, куда ее могут отвезти отсюда — это больничный морг.
— Миссис Трегуна, — осторожно сказал ей доктор, — вы только не драматизируйте момент.
— Я не драматизирую, доктор, — улыбнулась Марта. — В таком возрасте и в таком состоянии чувства обостряются. Боюсь, что моя смерть — это вопрос ближайших дней. Я чувствую это.
Алекс не пришел на похороны Амиры. Он остался дома с Мией, которая была явно не в себе. Ей сказали, что мамочку положили в больницу и что она обязательно поправится, но в такой ситуации ребенка сложно обмануть. На церемонии прощания присутствовали Лора, Глен, Мария и ближайшие родственники семьи Мейер, а еще коллеги. Единственное, что сделал Алекс, — отдал маме Амиры шарфик «Макс Мара», который попросил Лору положить в гроб к Амире.