Внимание Корена привлекла суета на другом конце посада, и он дернул шнур медного колокольчика, который висел в помещении у слуг. Спустя минуту в дверь постучали.
— Вы звали хозяин? — спросил буквально просочившийся в дверь слуга.
— Да… вот что любезный, возьми у Бэлка троих ребят, и сходите к восточному тракту, узнайте, что там происходит.
— Хорошо хозяин.
После того как слуга «вытек» в приоткрытую дверь, Корен выглянул из окна, ему очень хотелось быть в курсе всех событий и держать все под контролем. Он немного сощурился, пытаясь разглядеть суету вдалеке и даже немного разозлился из-за того ничего не видно. Шум разрастался и приближался, сквозь гомон стало слышен цокот копыт… очень много копыт, и вот, Корен наконец-то сам увидел причину суеты — по широкой дороге, ведущей в каменок и проходящей мимо здания Торговой Гильдии ехало порядку двух сотен всадников. Корен не поверил своим глазам, так и застыл, высунувшись из окна… Доспехи всадников сияли на солнце, заставляя сотни «зайчиков» плясать по стенам домов, на многих воинах под доспехами одежды, которые изготавливать в Трехречьи просто не могут, не позволяют технологии.
— … они прошли через пустыню, — кричали бегущие рядом с колонной местные мальчишки.
«Иноземцы… не может быть!», — подумал Корен, и спохватившись, дернул с вешалки свой самый дорогой плащ расшитый золотой нитью и на ходу накинув его выбежал из комнаты.
И откуда в силы взялись… сократив дорогу дворами он обогнал колонну и как черт из табакерки выскочил перед ними и расплывшись в максимально добродушной улыбке громко сказал:
— Торговая Гильдия приветствует вас! От куда вы? — решил «ковать железо» Корен, пытаясь втереться в доверие возможному союзнику в восхождении во власть.
Едущий в голове колонны всадник поднял пику, пару раз качнув ей из стороны в сторону, и колонна почти сразу же остановилась. Всадник подъехал почти в плотную к Корену, и поднял щиток забрала. Корена словно ледяным потоком обдало, когда он увидел лицо воина, точнее его глаза… они были черные, вымысле белки были совсем не белки, а «чернки», если можно так выразится, и лишь белый зрачок размером с бусину уставился на Корена.
— Что ты хотел дикарь? — с каким-то непонятным и очень сильным акцентом спросил всадник.
— Кхм… У нас очень развитый каменок, и наша Торговая Гильдия готова сотрудничать с торговцами из ваших земель.
— Хорошо, — абсолютно без эмоций, немного наклонив голову ответил всадник, — мы встанем лагерем вон там на холме, можешь приходить вечером, попросишь охрану проводить тебя к Стаку, расскажешь о себе… обсудим торговлю. И собери сразу всю знать, если они есть среди дикарей, и приходите вместе.
— Меня Корен зовут…
— Хорошо, — ответил всадник, и хлопнув пикой по плечу Корена, отодвинув его в строну и тронув коня поехал дальше, вся колонна тоже тронулась.
Холодок все еще гонял мурашки по спине, а Корен стоял и отчего то считал проезжающих всадников… их было 180, и это еще не все, двадцать длинных телег проехало следом, и замыкали колонну еще сотня пеших воинов.
Вернувшись к себе Корен опустошил кружку вина и тут же снова ее наполнил.
— Кто же это, — говорил он вслух сам с собой, — они явно издалека… очень издалека. А глаза? Кошмар, похоже, какая-то мутация. Да какая разница! Уровень их развития, вот что важно! Какие доспехи, одежды… Надо использовать шанс! А если… а если это всего лишь передовой отряд, и за ним последует целая армия? Ладно, о плохом не буду думать.
Корен опустошил еще кружку вина, и погрузившись в раздумья развалился в кресле у окна, глядя как иноземцы втянулись на холм и начали разбивать лагерь.
Эпилог
Сегодня будем отмечать новоселье. Рассчитавшись с артельщиками, я отдал им почти всю нашу семейную казну, так, осталось «мальчишкам на молочишко», да и скоро Тарин приедет и привезет жалование. Зато ребята Браса выполнили все на пять с плюсом, а икербы, те, что отец и сын, даже мебели в подарок наделали. Отпускать Браса я не стал, и попросил присутствовать всю их артель на новоселье. Протокой прибыл Лас со своими родными. В общем, пришлось на скорую руку сооружать столы во дворе, праздник удался на славу, веселились, пели песни и угомонились только под утро.