Впрочем, сердиться на Таффи у Даши как-то не получалось. Убитый ее вид ясно говорил, что и сама она своему положению отнюдь не рада.
Эх, и пришло ж кому-то в голову?! Неужели и правда из-за бала? Бояться, как бы опять не вышло чего? Так делегация же вроде уехала?.. Или еще нет?
В дальнем конце аллеи показалась высокая фигура. Было далеко, но на зрение Даша не жаловалась.
– Таффи, – проговорила она медленно, – посмотрите-ка вон туда… мне кажется… Это не тот?
– Нет-нет, что Вы… – поспешно перебила та, пряча глаза и мгновенно краснея. – Я не…
– Да поглядите же. Это определенно… Как Вы его назвали?..
Господин Вильм – имя Даша помнила и сама, но к чему портить игру?
Таффи не ответила – лицо ее цветом напоминало спелую свеклу.
Белобрысый, дойдя до середины аллеи, остановился перед большим фигурным кустом (рука садовника превратила его во вздыбившегося дракона – прежде зеленого, теперь же, как и всё здесь, расцветившегося всеми цветами осени и изрядно полинявшего); будто бы очень им заинтересовавшись, он нет-нет да и посматривал в их с Таффи сторону.
– Думаю, – сказала Даша с улыбкой, – он хотел бы попрощаться с Вами, но смущается моим присутствием. Не желаете ли…
– Нет! – испугалась Таффи. – Я не могу…
– Почему же не можете? Ведь Вашего отца здесь нет…
– Не могу… – повторила Таффи. – Я обещала…
– Что именно? Не видеться с ним – или не спускать глаз с меня?
Если и прежде в огромных глазах Таффи явственно читался страх, то теперь – настоящий ужас.
– Не волнуйтесь, – улыбнулась вновь Даша, – я не убегу. И не выдам Вас папеньке. Идите. Да идите же!
И она легонько подтолкнула ее к краю скамейки.
Таффи поднялась и неуверенно, едва ли не шатаясь (ноги ее не слушались), шагнула вперед – раз, другой; потом замерла на месте, оглянулась… Даша кивнула ей – и отвела взгляд. Дальше пусть уж как-нибудь сама.
Что было потом, она тоже не смотрела (хоть и хотелось).
Что ж, пускай развлечется девочка… Хоть тут – в действительности-то (настоящей действительности) ей и того не светит. Да, с таким папочкой только старой девой и быть. Любого кандидата спишет как недостойного – не происхождение, так что-нибудь еще найдет…
А любопытно всё же, как у нее там сложилось? Вернется, надо глянуть (если еще отыщется что). Ну уж не с Вильмом, во всяком случае – где б им повстречаться?.. Хотя…
В памяти тусклой мгновенной вспышкой что-то мелькнуло как будто – и тут же погасло, канув во тьму без следа. Сколько она ни пыталась, вызвать его вновь уже не смогла. Лишь легким дымком клубилось смутное, неясное ей самой тревожное предчувствие…
Вернувшаяся Таффи вновь села рядом.
– Ну что? – спросила Даша, всё так же не оборачиваясь.
– Ничего… – пробормотала та еле слышно. – То есть… всё…
В молчании просидели они еще несколько минут. День был погожий – бабье лето уходить не спешило; только древесная шевелюра заметно «поседела» и поредела…
Даша поднялась наконец со скамьи, следом – и Таффи; молча же пошли по аллее – не в сторону дворца, прочь – в глубину сада.
– Вы сердитесь? – тихо проговорила Таффи вдруг.
– За что?
– За… Вы и сами знаете.
Обе остановились. На Таффи было положительно жалко смотреть:
– Я не… Просто… Господин…
– Попросил тебя за мной пошпионить?
– Нет-нет, что Вы!.. Просто… присмотреть…
– Это и называется шпионством.
Таффи совсем сникла. Низко повесив голову, она стояла, машинально теребя тонкими пальцами завязки пояса простенького своего платьишка…
«Еще расплачется, чего доброго!»
– Не беспокойся, – улыбнулась Даша, – с поручением ты уже не справилась. Так не шпионят. Ну, и не присматривают тоже.
– А… как?
«Научить тебя, может, еще?!»
– Неважно… Всё равно шпионка из тебя не выйдет… Но отцу… господину Холлису не говори. Он же, верно, просил тебя не только присматривать, но и об увиденном сообщать?
Долгое молчание Таффи было красноречивее любого вербального знака согласия.
– Так вот, не говори – ну, о том, что я знаю. Не скажешь?
(Она только тут поймала себя на том, что перешла в одностороннем порядке на «ты» – и, по-видимому, уже давно. Ну да ладно…)
Таффи помотала головой – понимай, как угодно.
– Так да или нет?
– Не скажу… – почти прошептала та. – А Вы… не скажете?
– Что?!
– Ну… то… что… там… – она мотнула головой туда, откуда они пришли.
– А, это? Не скажу – сказала ж уже. С чего б мне вообще ему наушничать?
Наступило молчание.