– Давай уже, что есть, – Даше было всё равно: просто хотелось домой.
Собственно, и не дом это был, а съемная квартира, да еще и у черта на рогах (на большее институтской зарплаты не хватало).
Когда она, наконец, переступила порог своей комнаты, шел уже девятый час.
«Надо хоть маме позвонить, а то с ума сойдет…»
Судя по голосу, уже начала. Мама жила далеко, в другом городе, и всегда страшно за нее беспокоилась. Когда уже угомонится, наконец?!
И это она еще не в курсе, чем дочурка занимается…
Впрочем, на сей счет ей и дальше предстояло оставаться в счастливом неведении: Институт был секретным, официальное название его нигде не фигурировало, сообщать посторонним о фактической его деятельности строжайшим образом запрещалось. Оно и к лучшему. Пусть для мамы он будет обычной научной лабораторией.
– Мам, ты не волнуйся, я завтра в командировку уезжаю, может, не смогу позвонить, – сказала Даша на прощание как бы между прочим. – И вообще там, если что… некоторое время… имей в виду… Как только – так сразу.
Так предупреждала она на всякий случай перед каждым заданием. Маловероятно, конечно, но вдруг – чего?..
На следующее утро – в восемь часов утра – Даша уже стояла в институтской «гримерке» перед большим, во всю стену, зеркалом.
Ничего так, миленько, хоть бывало и получше. (В двести пятьдесят седьмую, помнится, выдали ей роскошное бальное платье с кринолином, в семьдесят пятую – не хуже, только другого фасона – длиннющий шлейф волочился по земле…)
Но что ж поделать, если в трехсотой простолюдинки тогда одевались именно так. Простенькое серое платьишко, беленький чепчик, корзиночка – и даже с ягодами уже (рвать что-либо на месте, разумеется, категорически воспрещено)… Ничего, сойдет. Да и было б еще, перед кем красоваться…
– Ну что, готовы? – крикнула из-за ширмы гардеробщица. – Тут уж очередь за Вами собралась…
Даша вышла из кабинки. Оказавшаяся тут же Таня Гордеева не сумела сразу подавить в глазах черную зависть. Какой-то мужчина средних лет (его она не знала) с обручальным кольцом на пальце неподобающе долго задержал на ней взгляд. Что ж, пусть смотрит, жалко, что ли?..
Оставалось еще полчаса часа – отправление у нее в восемь тридцать две (во избежание путаницы местное время подбирали под «тамошнее»). Впрочем, еще ведь инструктаж по безопасности. Не больно-то заскучаешь…
«Инструктор», Пал Палыч, как его все называли, до перехода своего сюда лет двадцать тянул военную лямку и армейские замашки не изжил до сих пор. Внимания он требовал к себе безраздельного, за малейший внешний признак непочтения к своей тягомотине орал благим матом. Но в мысли, к счастью, залезть не мог, никакой же обратной связи не требовал, так что можно было преспокойно сидеть, придав лицу сосредоточенно-умное выражение и думая о чем-нибудь своем.
Но вот, наконец, позади и инструктаж. И время подходит уже. Пора к «нулевому» двигать.
Нулевой – полуподвальный – уровень – размещал собственно телепорт (в небольшом отдельном зале в конце коридора) и весь обслуживающий его многочисленный аппарат.
Здесь тоже предстояли инструкции (куда ж без них) – но, в отличие от пал-палычевых, краткие и четкие.
– Так, – старший оператор Вадик сверился с протоколом, – сейчас тебя забрасываем – в восемь тридцать две – и две минуты портал еще держим – ну, мало ли там… Повторное открытие – ориентировочно на восемь сорок две, плюс-минус… Ждем, в общем, от тебя знака, как готова будешь. Десять секунд всего, имей в виду. Ясно всё?
– Ясно.
– Ну, начинаем тогда.
Он щелкнул пультом, и глухая с виду противоположная стена раздалась в стороны, открыв нечто очень похожее на кабину обычного лифта.
Даша вошла.
– Ну, ни пуха! – кивнул Вадик.
– К черту!
Двери затворились, и «лифт» – ощущения и правда были абсолютно идентичны – тронулся.
[1] Ударение во всех «иноизмеренных» названиях и личных именах указывается при первом их упоминании.
Глава 2. Не по плану
Вот и конечная остановка.
Никакой кабины уже нет, хоть она и не сразу это осознала. Вроде бы только двери закрылись, и вдруг сразу – ни дверей, ни стен, ни глянцевитого пола… Под ногами – влажная от недавнего дождя почва и слегка пожухлая уже осенняя трава. Приречный лесок… Вон и речка блестит – рукой подать. И тропа вдоль нее вьется… В каких-нибудь паре-тройке верст отсюда прямо сейчас трусят по ней четверо конных – и ровно через десять минут будут здесь. А тем временем двое наемников уже затаились в засаде – вон там, в том овражке. Ее они оттуда видеть не могут, как, впрочем, и она их.