То же повторилось и на третий день, и на четвертый…
Потом она взяла перерыв: этак и вовсе сляжет; а отдохнет – может, и лучше будет…
И, кажется, действительно стало. На первой же ее – по возобновлении работы – попытке шкала ожидания заполнилась аж на семь десятых. Сперва внимания не обратила – такое бывало и прежде. Однако и в следующий раз – опять семь, а сразу следом – восемь… Не похоже на совпадение.
Значит, таки движется! Чуть-чуть осталось дожать…
Но дожать так и не вышло – ни тогда, ни через день, ни через два…
Каждая попытка стоила сил – именно что физических сил, и немалых – будто по лестнице институтской семиэтажной гоняешь – вверх-вниз, вверх-вниз… С утра начнешь вроде за здравие – а к обеду уже без задних ног…
Ничего, немного осталось… Собраться бы только. Собраться – и дожать…
Раз как-то вслед за восьмым делением почернело и девятое. Сердце замерло – и с разбега скакнуло к горлу: вот же, сейчас! Сейчас!.. Последний шаг!..
Но то ли мысли эти сбили ее с нужного настроя, то ли вновь – как сотни уже раз прежде – не хватило сил, только шаг этот она так и не сделала: белый экран мигнул и погас.
Даша громко выругалась и стукнула кулаком по столу. Так близко…
Повторить – не то что превзойти – это достижение у нее пока не вышло ни разу, хоть на каждую попытку она и настраивалась, как на последний бой.
Время шло, и всё чаще взгляд ее невольно задерживался на почти совсем опустевшем уже значке батареи: сколько еще протянет?..
Этим-то соображением во многом и определился окончательный ее «график»: ежедневно с десяти до двенадцати, не больше – лучше меньше, если уж совсем не идет… Впрочем, тут тоже не угадаешь.
Раз на раз не приходился. Чаще наиболее удачными были первые попытки, но случалось и обратное: мимо-мимо всё – и вдруг почти что в цель… Как это работало, от чего зависело – Даша понять не могла, хоть и пыталась. Да, если б только понять…
…В тот день сидела она до упора. Начало было не слишком-то многообещающим: три раз подряд семерки, потом – и вовсе шесть.
«Да соберись же уже!..»
Глаза вновь как будто ненароком скользнули в правый верхний угол с сиротливо черневшим единственным зарядным делением.
Недолго ведь уже осталось… По расчетам ее, неделя-полторы…
А потом – что?
Да – ничего. Завязнет здесь окончательно, и только. Если сильно повезет, пришлют за ней кого-нибудь – когда-нибудь… Ну, а не пришлют…
Мысль эта в последнее время постоянно сидела где-то в подсознании, но ходу она старалась ей не давать. Хотя пора бы уже…
И правда, что с ней будет, если с датчиком-таки не выйдет, а сторонняя помощь не придет? Что здесь останется, ясно, а конкретнее?
Даша машинально протянула руку и скрутила датчиков рычажок – что толку заряд зря расходовать, раз уж всё равно ей не до того…
Да, как оно дальше – здесь? Сейчас, понятно, на чемоданах, а ну как придется распаковать?..
Она уперла подбородок в сцепленные замком руки.
Что ж, наследственное дворянство у нее есть, графский титул… Из дворца, кажется, не гонят пока… А там, дальше… Может, фрейлиной сделают – к той же Милисе… Потом… кто знает? Захудалый аристократ какой глаз положит (высоким-то зачем она? У них круг свой, так уж заведено тут…) Нет, вот этого не надо, пожалуй. Зачем он ей сдался – хоть захудалый, хоть первый сорт?!
«Почему ж? – лукаво поинтересовался в голове внутренний голос. – Может, понравится?»
– Еще чего! – фыркнула Даша.
«А что ж так-то?» – противный голос всё не унимался.
– Так – и всё тут!
Голос начинал обретать потихоньку зримые формы: туман развеивался, и за ним проступало – всё ясней и ясней – круглое, пухлощекое лицо Тани Гордеевой, институтской ее товарки; Танька вообще-то девчонка неплохая, но трескучая, как сорока, и привязчивая, как банный лист… Да и деликатности ей поучиться бы не мешало…
– Может, – шепнула ей воображаемая Таня, -у тебя уж другой кто… на примете?
– Да иди ты!!! – Даша, забывшись (до того реальной казалась сцена), крикнула это вслух; крик ее гулко разнесся под библиотечными сводами.
Она вздрогнула – и пришла в себя.
С минуту сидела молча, прислушиваясь. Нет, тишина кругом – не слышал никто, не мог слышать. Одна здесь она, как всегда, никого больше.
Вполне на сей счет успокоившись, она усмехнулась: угораздило ж так – наяву загрезиться!.. Да еще – о чем!..
Глупости какие… А впрочем, с Таньки бы сталось… Ладно, при чем тут Танька вообще?! О другом же была речь…
О чем именно, вспомнила она не сразу. Вспомнив же, приуныла.
Да, ничего не светит ей тут особо интересного. Скука смертная, прям тоска, с какой стороны ни глянь. Сказка-то сказкой, а дома всё же поживее…
Да и мама… Мысль эта, тоже долго и старательно подавляемая, прорвалась наконец наружу.
Мама, да… Что она там сказала ей на прощание? Некоторое время? Ну вот тебе и некоторое – два с половиной уже месяца. А коли и вообще – никогда?
Ни-ког-да. А правда ведь. Маму она больше никогда не увидит. И Сашку тоже… Правда, она и прежде видела их нечасто: последние лет восемь – так только, наскоками – хорошо, если на недельку в году… Но хоть – могла, когда бы ни захотела… Если и не съездить – то хоть позвонить… А теперь…
Она вновь щелкнула включатель датчика: хватит уже страдать ерундой, пора за дело.
…Семь. Семь. Пять (не, так не пойдет!) Восемь (а вот это уже лучше – еще бы чуть-чуть!..)
Но это, видимо, уже завтра – полдень без пяти. Разве что в последний раз…
Один… два… три… четыре… пять… шесть…
(Ну вот уже и тормозит – сейчас…)
Семь…
(Так, не отвлекаться!)
Восемь…
(Дальше! Дальше! Ну!..)
Девять…
Вновь, как и в прошлый раз, в груди сначала затихло, потом сильно толкнулось…
(Ну же!.. Ты же можешь!.. Еще один…)
Экран мигнул и почернел.
– Ну ты и скотина!!!
Отпихнув поганую штуковину, она рухнула головой на стол. В глазах защипало – от перенапряга, конечно – не хватало еще только из-за этого…
И всё-таки… Ну – почему?! Почему – опять-то?! Что ему всё не так?! Неужто нельзя было…
Несколько раз глубоко вздохнув, она подняла голову. Свет ярко ударил в глаза. Белый свет.
Она моргнула, еще раз. Странно – она ведь его не включала больше.
И проекцию тоже… а вон она – пляшет на столе…
А на ней – что это? Что написано, то есть?
Подавшись вперед и склонившись ниже – перед глазами по-прежнему всё плыло – Даша скорее увидела, нежели осмысленно прочла:
«Сообщение отправлено».