«Да и этот явно благоволит…»
Вот же черт!..
Так неужто у них и правда имелись какие-то основания…
А может, и не у них только?.. Доргиль вон тоже прозрачно намекал… Относительно Ларэна, правда… Но раз уж подозрения закрались…
Мыслила она, как вскоре выяснилось, в верном направлении.
Однажды утром дверь новых ее «покоев» отворилась в неурочный час, и на пороге возник…
– Ваше Величество!
– Можете не вставать… графиня, – сухо заметил король Доргиль, проходя.
Недалеко, впрочем: сделав пару шагов, он остановился, скрестив руки на груди и внимательно, в упор на нее глядя.
Четверть минуты, половина… Сколько ж можно-то?!
– Ну, графиня, – произнес он наконец чуть как будто бы насмешливо, хоть лицо его никаких эмоций не выдавало, – вот мы и встретились вновь.
«Да уж: двум бывать…» – подумалось отчего-то Даше. А и правда ведь – третья это уже их встреча.
И снова – до-о-олгая пауза. Всё же мастак этот король давить на дешевые эффекты…
– Молчите? – проговорил он в конце концов всё с той же призрачной насмешкой. – Ну, тогда начну я, с Вашего позволения…
И, еще помолчав (как же без этого-то?), продолжал, отведя от нее взор к маленькому зарешеченному окошку под самым потолком:
– Сказать по правде, графиня, меня удивить непросто. Всякого за жизнь насмотрелся, уже и не пронимает… Но Вам, должен признаться, удалось.
Тут он бросил на нее косой беглый взгляд.
– Не подумайте только, что застали меня врасплох. Отнюдь. Перечень моих недостатков, возможно, и долог, но вот легковерность в него не входит никак. Вы изначально были для меня своего рода темной лошадкой… К тому же, многое указывало…
Темные почти до черноты глаза его вновь скользнули по ней.
– Однако такого, да под самым моим носом… Чем Вы взяли – так это вопиющей наглостью и абсолютным цинизмом. Ну, и актерских способностей Вам, конечно, не занимать. Как и, по-видимому, определенных познаний в психологии. Так что, – он несколько раз театрально хлопнул в ладоши, – браво…
Тут уж дашино терпение, вспенившись, хлынуло через край:
– Прошу прощения, Ваше Величество, – заговорила она по возможности спокойно, – однако Ваши слова… боюсь…
– Повторюсь, – перебил он, – у меня полно недостатков. Один из них – говорить, что думаю – прямо, начистоту, без всяких там вывертов и выкрутасов.
– А рубить с плеча?
– Простите?
Ох уж эти трудности перевода!
– Опрометчивость и поспешность суждений?
– В этом меня, думается, не упрекнуть. Даже напротив. Я, как представляется, проявил в отношении Вас более чем достаточно терпимости и терпения. И это несмотря на бесспорные знаки…
– Какие знаки?
– Бесспорные, госпожа. Как бы хорошо Вы свою роль не разыгрывали, ошибки были, и немало. Просто… по местам всё встало лишь теперь.
Уточнять Даша не стала – то, что он мог бы ей теперь сказать, она не раз уже слышала от того же Огарта: сомнительные биографические сведения, магические навыки, отнюдь не приставшие простолюдинке; даже полученные дважды за Таффи анонимки ей припомнили (эх, знала же, что боком выйдет)…
– Так что, графиня, не стоит упрекать меня в том, в чем вины моей нет. Перед Вами, во всяком случае.
И вновь воцарилось молчание.
Надо было что-то сказать, но что? Мысли лихорадочно скакали в голове. Дело, и без того уже скверное, принимало совсем уж скверный оборот…
– Ваше Величество, – решилась она наконец. – Позвольте…
Тот не отреагировал никак – даже и не взглянул на нее; и она продолжала:
– Я знаю, как это, должно быть, выглядит со стороны… Однако…
Он нетерпеливо вскинул руку:
– Не стоит. Не начинайте, прошу. Толку не будет. Меня Вы не обманете.
– Я и не собираюсь…
– Довольно, сказал же. Если Вы задурили головы моим сыновьям, это еще не значит…
– Я…
– Что, будете отрицать? Напрасно… Я видел это и прежде… Признаться только, несколько… недооценил… Думал, Вы нацелились на младшего…
– Да ни на кого я не нацеливалась!.. Послушайте…
Король медленно, как будто лениво отвел взгляд от окошка.
– Сказал же: не надо. Я не слепой.
«Вот же баран упрямый!»
– Да послушайте же! Если всё дело в этих побрякушках…
В черных глазах короля сверкнул будто бы белый огонек, и Даша осеклась, мысленно обругав себя последними словами.
– Нет, графиня, не в побрякушках.
«Ох, угораздило же…»
– Простите, я не хотела… не имела в виду…