Он появился без предупреждения, как немыслимо яркая радужная искра над самым горизонтом. Искра сверкала несколько минут, потом понемногу потускнела и пропала из виду.
Большинство населения США не заметили ее, пока она не появилась снова через два часа, обратив ночь в день и затмив местные пиротехнические чудеса. Потом еще через пару часов, и еще, и еще. Чарли посмотрел на нее еще однажды и, с облегчением перестав обзывать корабль именем мертвого политикана, сел в челнок.
В пятой точке Лагранжа устроили скромное торжество, когда Дедал достиг срединной точки своего пути, выполнил рассчитанный маневр и начал замедляться. Отчеты команды о продвижении корабля характеризовали путешествие как "не слишком интересное" . Они уже разогнались примерно до двух десятых световой скорости. Лазерный луч корабельного коммуникатора сдвинулся из синей области видимого спектра к оранжевой, и сообщение об успешно проведенном развороте корабля шло с Дедала на базу L-5 добрых две недели.
Они объявили, что курс придется слегка подкорректировать. Анализ поляризации света от Сциллы и Харибды по мере увеличения фазового угла показал, что система окружена толстыми кольцами космического мусора, похожими на сатурнианские. Чтобы избежать столкновения, кораблю предстояло пройти немного ниже плоскости колец.
Дедал отсылал на Землю четкие снимки системы Сциллы и Харибды целых три недели. Наконец у них появилось нечто столь впечатляющее, что даже сурков проняло.
Чарли включил голографический куб и жестом пальца прокрутил его над столом, завороженный зрелищем.
— Поразительно. Как им это удалось?
— Монтаж. — Джонни остался на станции одним из самых молодых специалистов: у остальных то сердечко пошаливало, то колени подгибались. Или же они просто объелись астрофизики на всю оставшуюся жизнь. — Две звезды сфотографированы инфракрасным стробоскопом, ну или чем-то вроде. Десять или двадцать тысяч кадров, пока корабль вращался вокруг системы. Потом их отсортировали и подвергли усиливающей обработке. — Он показал, где именно, хотя без особой нужды: Чарли все равно смотрел в куб под иным углом. — Эти вот ламинарные потоки пламени в местах соприкосновения атмосфер — в ультрафиолете. Так лучше видна тонкая структура. С кольцами совсем просто. Длинная выдержка в видимом свете. Заодно и звездный фон захватили.
В дверь вежливо постучали. Ассистент просунул голову в кабинет.
— У вас есть пара секунд, доктор?
— Ага, но не больше.
— Там кто-то из русского первомайского комитета на проводе. Она допытывается, не забыли ли на корабле переименовать его в честь Брежнева.
— Угу. Скажи ей, что мы сошлись на имени Лев Троцкий.
Ассистент с серьезным видом кивнул.
— Ладно.
Он начал было закрывать дверь.
— Да стой ты! — Чарли протер слезящиеся глаза. — Скажи ей, что... что кораблю не стали присваивать запоминающегося имени, пока он на орбите. Скажи, что они его перекрестят, как только полетят обратно.
— Это правда? — уточнил Джонни.
— Понятия не имею. Кого это волнует? Через несколько месяцев они вообще перестанут о нем упоминать. — Они с Аби разработали план, предназначенный для немедленной защиты базы в пятой точке Лагранжа от праведного гнева сурков: на спутнике никто и не подозревал до времени, что на самом-то деле корабль направляется к 61 Лебедя. К такому решению команда пришла на пути к Сцилле и Харибде; они переналадили двигатель, и теперь, когда корабль обращался вокруг двойной системы, его разгонная установка могла работать и на реакции аннигиляции вещества с антивеществом. На L-5 о мятежном плане впервые узнают из передачи, отправленной Дедалом после отбытия из системы Сциллы и Харибды. Они уже месяц как будут в пути, когда сообщение попадет на Землю.
План этот разгадать было несложно. Впрочем, они позаботились, чтобы в пятой точке не осталось никаких записей об истинной миссии Дедала. Три тысячи человек знали правду. Любой компетентный физик или космоинженер мог до нее додуматься и сам. Аби считала, однако, что и в свете неминуемого разоблачения суркам просто не хватит запала яриться все двадцать три года — даже если антиматерия и остальные чудеса их не впечатлят.