Эд аккуратно опустился на землю, и с неподдельной гордостью посмотрел в глаза Трею. Аргонавт одобрительно покачал головой. Кто ж знал что лавиной управлять сложнее, чем бросаться снежками?!
Время близилось к сумеркам, а Дарио, круг за кругом, читал заклинания и колол двемеритовую скалу. Трей отчетливо запомнил, что сумерки и восход, как гласила первая страница манускрипта о Йормунде, самое опасное время.
- Дарио, пора уходить,- крикнул ему Норт, из далека.
Капитан, погруженный в свою работу, никак не отреагировал. Все ждали приказа. Дарио продолжал бубнить и ударять молниями скалу. На кроны высоких деревьев медленно наползала тьма. Глазам было сложно всматриваться в полумрак.
За спиной одного из скельтов появилась легкая полупрозрачная черная дымка. Будто в большой костер бросили одну не высохшую ветку. Со звуком взрыва грамма пороха, дымка исчезла и тут же за спиной укрытой шкурой, возник черный силуэт женщины. Ее черную обугленную кожу, паутиной пронизывали оранжевые, горящие лавой вены. На голове существо носило прямые черные, как смоль, рога. Из позвоночника торчал длинный хвост, делящийся надвое в конце. Существо перерезало глотку, ничего не подозревающему, скельту, и с таким же звуком мгновенно исчезло в дымке.
- Дарио, пора сматываться,- завопил Трей, но капитан не откликался. Тогда он подбежал к Дарио, и сильно толкнул в плечо. Тот очнулся.
- Пора сваливать, тут что-то неладное.
- Суккуб,- завопил Норт, особенно веривший в существование демонов.
- Все, быстро собрались и уходим на корабль, Эд, ты сзади, я спереди,- вернулся на пост командира капитан.
Долго никого уговаривать не пришлось. Команда бегом убиралась из леса, куда-то в сторону берега, не разбирая дороги и даже не пытаясь выйти на тропу.
Раздался новый хлопок и суккубша, уже державшая тонкой рукой над землей, плечистого скельта, надрывным, но приятным голосом заговорила:
- Ну, куда же вы, милые, мы с вами еще не закончили.
Она повернула ладонь и шея здоровяка хрустнула, он мешком упал на траву.
Зрелище, достаточное чтобы ноги бежали так, как не бежали никогда. Бег, сравним разве что с тем, когда дама сердце внезапно позвала провести ночь вместе в царстве амура.
Толстые стволы деревьев быстро мелькали перед глазами Трея. Ноги окончательно промокли, а сапоги наполнились водой, размякли, стали тяжелыми. За спиной то и дело слышались хлопки и предсмертные крики. Он не видел ни Дарио, ни Эда с Нортом. Желание жить - лучшее средство чтобы убегать, но куда. Еще лишь миг, и хлопок прозвучал за спиной Трея. Талант еще не успел восстановится, если нанесет хоть один удар, конец всему. Тонкие пальцы с длинными ногтями едва поцарапали щеку, когда он крепко сжал в руке амулет, висевший на шее, и уже упал на песок. Но не пляжа, с пришвартованным кораблем, а на песок пещеры, озаренной холодным сиянием кристаллов на потолке.
Глава 6
Первым, что пришло в голову Трея, после попадания в Лабиринт, было недоумевание почему он еще жив, и где он находится. Норт хоть и простой как сапог, но демоны, судя по всему и правда существуют. Чертова суккубша, с такой наверное даже капитану не справиться.
Он встал, отряхнулся, осмотрелся. Холодные голубые кристаллы кругом. Знакомый пейзаж, отголоском страха отозвавшийся где-то внутри. Но, что-то насторожило Трея. Коридоры слишком уж широкие, да и как-то светло здесь, по сравнению с пещерой, в которой встретил минотавра.
Контаст приятным светом сообщил о том, что амулет был активирован и снова будет готов через шесть часов. Мило. Аргонавт не сработает, плечо ноет, а зная гостеприимство этого славного места, парочка рогатых упырей точно не заставит себя ждать.
Трей просто сел на холодный песок и задумался. Он ведь аргонавт, мифически талантлив, чтобы это не значило. Обладатель редкой магии чудес и какие-никакие познания в магии имеются. Меч за поясом, нож в сапоге: не густо конечно, но выбирать не приходится. Одна навящевая мысль, давно засела в голове. Глава как-то сказал, что искателем нужно быть до глубины души. Что это значит черт возьми? Трей просто сидел на мокром песке и размышлял, поглаживая холодную сталь кинжала. Он был готов всадить лезвие по самую рукоять любому, кто захочет потревожить его умиротворенность.