Трей посмотрел на браслет. Из него вертикально исходили сине-зеленые лучи, образуя плоскую голограмму.
- Трей, искатель, тиэр ноль, аргонавт, чудеса ,- спокойно прочитал Трей верхние символы на голограмме, удовлетворившись и этим.
Снова повисла тишина.
- И что это значит? - вкрадчиво спросил Трей.
- Значит, что тебе надо получить свое снаряжение и проваливать.
- Значит ты просто не хочешь мне объяснить какого черта вообще происходит?,- вбросил Трей, которому в третий раз за день, заботливо указывали убираться.
Сообразив, что лучше рассказать Норт сел на сундук и неспешно достал из кармана широких штанов блестящий портсигар. Открыл ее и, достав толстенную сигарету, закурил, пуская клубы неприятного дыма.
- Раз уж ты ни черта не понимаешь, я кое-что тебе объясню. И раз уж ты без памяти совсем, то делать нечего. Аргонавт это талант, они у всех есть, и почти у всех разные. Знаешь, вроде как говорят, что все в чем то хороши. Так вот это и оно, - он сделал большую затяжку и выпустил дым, - Ты же искатель, то и талант у тебя под искателя сделанный. Только он мифический, очень редкий. Я если б сам аргонавта не встречал, подумал бы что выдумка. Последний обладатель такого таланта завоевал половину Дорана, покорил все неблагополучные земли, и присоединил их к империи. Это страшная сила. Страшная. Только вот ты искатель.
Смотря на трясущиеся руки Норта Трей произнес:
- Я просто хочу узнать, кто я такой, никакие Дораны завоёвывать не собираюсь. Я даже без понятия, что это.
Норт положил руки на колени, поуспокоился, - ладно, меня это касается меньше всех. Хочешь знать об аргонавте? Так это не все, сам прочитай в контасте. Норт отвернулся, не желая продолжать разговор. Видимо какие-то старые счеты связывали его и того самого завоевателя, какая-то старая травма только что открылась. Тревожить дальнейшими расспросами оружейника не хотелось.
Трей снова проделал эксперимент по формуле : закрой глаза, открой ладонь, и лучи послушно появились из браслета. Как дальше этой штукой пользоваться то? Ткнув пальцем в символ "аргонавт" голограмма немного изменилась и появились надписи:
Активный навык:
Единожды в сутки нанести удар в несколько раз сильнее.
Пассивный навык:
Единожды в сутки отмена нанесенного смертельного урона.
Отрицательный эффект : одиночество. Ни с кем и никогда невозможно создать группу.
Да уж, это могло объяснить и то как удалось восстановить отрубленную в пещере, половину тела, и как удалось отсечь кинжалом половину самого минотавра. Значит одиночество, не приятно. Хотя это кое-что значит ,но нужно это проверить.
- Норт!,- громко позвал Трей , хотя он сидел напротив. - Правильно, что последний аргонавт в одиночку завоевал половину земель империи?, - уже тише спросил он, не понимая по сути о чем сам спрашивает.
- Да, - грустным голосом, блуждая в воспоминаниях сказал Норт.
Теперь все встало на свои места. Прошлый аргонавт-завоеватель нехило повеселился, захватив половину земли империи. Неизвестно сколько это, но империи, как помнится, маленькими не были. Мозаика складывалась кусочек за кусочком. Глава испугался и просто сказал убраться, хозяйка таверны тоже быстренько сообразив, что к чему, спровадила нежелательного гостя. И теперь этот оружейник.
- Да не грусти ты, а то сейчас разнесу тут все, - с издёвкой сказал Трей.
- Ага, как же?- немного ободрившись ответил Норт.
- Да хоть твоим же ножом, сам его мне дал.
- Им ты разве что палец мне порежешь, аргонавт сраный.
Норт вышел из воспоминаний, затушил сигарету и немного воспряв духом, подошёл и протянул руку.
- Ты извини, это все мой дом родной, я пока тут не оказался, знаешь, жил препиваючи, дорого, богато, как говорится. Жена красавица была, дом большущий, у-ух. Только вот недолго это длилось. Шестьдесят лет назад напал на нас Альдмен Кровавый закат. В ту ночь весь город пылал. Разрушил все. И мой дом. Жену я с тех пор не видел. Никто не знал где и когда он появится. Думали нас не тронет, а мы то тогда жили на самой окраине Кипящего архипелага. Но нас стороной не обошло. С тех пор Кипящие острова в империю и вошли. Четырнадцатое число четырнадцатого года, ужасная ночь была, - он выдохнул и сказал, - Сукин ты сын, Альдмен.