Хрена там — сзади раздались тяжелые шаги и ругательства.
Глава 3
Бежим, спешим, ужасная погоня
Ух, как я рванул!
Изо всех сил этого небольшого тела, аж камешки полетели из-под ног. Даже не глядел, куда мчался, тут что налево, что направо — темнота и неизвестность.
За спиной громко ругался Розарио, и топали его башмаки…
В девяностые из дома исчезли почти все ценные вещи, за исключением библиотеки. Мама и папа собирали ее всю жизнь и наотрез отказались продавать, когда разбогатевший сослуживец предложил выкупить ее за приличные деньги.
— Он же не читает, просто поставит за стекло, корешками хвастаться, — объяснил отец.
Я тогда впервые обратил внимание, как состарились родители — сероватые лица, морщины, поблекшие волосы, а ведь им не было и сорока. На следующий день, полный решимости, я сказал товарищам, что собираюсь потрошить свалку при радиотехнической войсковой части, где служил отец — там, по моим сведениям, должны быть детали с драгметаллами. Отправились втроем — я, Мишка и Юрка.
Естественно, никакого золота и серебра там и в помине не было, все сдавалось под отчет, а что не сдавалось, давно повычищено имевшими «право первого доступа». Но свалка на пару лет стала нашим главным времяпрепровождением и развлечением — сперва выковыривали и «коллекционировали» красивенькие детальки, а потом…
— И что это у тебя? — иронично спросил дядя Сережа, папин друг.
Я засмущался и прикрыл свои сокровища учебником.
— Да ладно, что я, транзисторов не видел? Давай-ка лучше покажу, что из них собрать можно…
Вот так я и стал радиотехником. С помощью дяди Сережи собрал первую «цветомузыку» из крашенных прозрачным цветным лаком обычных лампочек. Несмотря на кустарщину и первый блин комом, его у меня с руками оторвала школьная «дискотека» — обычная радиорубка, где был магнитофон, на котором крутили музыку на танцевальных вечерах. Так-то в радиочасти умельцев куда круче, чем я, хватало, но всем не до школьных мероприятий, выжить бы да семьи прокормить.
Потому и усилитель взамен сгоревшего старого пришлось делать мне, а дальше пошло-поехало: приемник, передатчик, электронные часы, затем я персобрал позорную цветомузыку в нечто более приличное и даже программируемое и уже начал примериваться к сборке собственного компа, как возник первый клиент, причем сразу с телевизором.
Он даже что-то заплатил, и Юрка немедленно выдал бизнес-план:
— А давайте ремонтировать за деньги? Детали есть, люди новую технику купить не могут, а старая ломается…
— Это он хорошо придумал, — повернулся ко мне Мишка, самый удачливый добытчик среди нас. — Я буду по свалкам лазить, ты паять, а он что?
Мы вполне справились бы вдвоем, но как бортануть Юрку? Пришлось думать, куда пристроить старого товарища. Впрочем, при его хорошо подвешенном языке работа нашлась быстро — посадили на телефон обзванивать потенциальных заказчиков. Главная беда, что нам тогда было по пятнадцать-семнадцать лет и особого доверия мы не вызывали. Но потихоньку, полегоньку за пару лет мы наработали клиентуру и репутацию, пошли приличные, даже по взрослым меркам, деньги. Теперь мы могли сводить девушку не только на скамеечку в парке, но и кофе попить, а то и в ресторан. Как следствие, появились и девушки, любовь-морковь, все дела.
Дефолт нас почти не затронул — запчасти мы по-прежнему получали с радиосвалок, за доллары ничего не покупали, в казначейские обязательства вкладываться не могли, так что только обороты просели. Я тащил заработанное в семью, Мишка поигрывал в казино, а Юрка, которому повезло весной прикупить валюты, в одночасье «разбогател» и как только ему стукнуло восемнадцать, обзавелся правами и подержанной тачкой. К ним вскоре прибавились кожаная куртка, барсетка и растопыренные пальцы.
Декабрь 1999 года завершился заявлением тогдашнего президента «Я устал, я ухожу», а в январе началась новая жизнь.
— Я устал, я мухожук, — заявил «крутой» Юрка, — надоело копейки сшибать и на вас горбатиться.
И хлопнул дверью.
Мы в растерянности переглянулись, а потом кинулись к столу, в котором лежала тетрадка с контактами клиентов.
Хрена там, мы в одночасье лишились почти всех заказчиков, которых, как выяснилось, Юрка «переключал» на себя. Подошли сроки платежей, пришлось брать в долг, и тут на нас наехали. Видно, обороты выросли настолько, что мы стали интересны серьезным парням и фирмешку у нас просто и элегантно отжали. Идти работать на дядю я не захотел, потому весной с чистым сердцем ушел в армию, несмотря на все страхи насчет Чечни. А Мишка с горя сперва забухал, потом начал нюхать, а следом и колоться.