Он пришел только к пяти. Неопрятный, уставший, без цветов, как будто эта встреча ничего для него не значила. Я смотрела на него, пытаясь сдержать эмоции. Вадим же был спокоен, будто ничего не произошло.
— Прости, — коротко бросил он, сел рядом и открыл инстаграм, - Выбрала что-то?
Я не стала устраивать сцену, просто кивнула и улыбнулась, хотя внутри все горело от обиды. Я вручила ему два больших пакета подарков, на которые ушла половина месячной стипедии и несколько часов времени, чтобы раскрасить то, что я купила.
— У меня для тебя тоже подарок, — сказал он и протянул мне небольшую коробочку.
Я осторожно развернула упаковку, затаив дыхание. Внутри лежала серебряная цепочка с маленьким замком.
— Красивая, — пробормотала я, но внутри все сжалось. Я столько раз намекала, что мне нужен новый термос, мои друзья столько раз намекали. Но, кажется, он никогда меня не слушал.
Вадиму быстро стало скучно со мной и мы пошли играть в Play Station в какую-то забегаловку. В самом конце игры, когда мы были одни, я приблизилась к его губам, но он лишь отодивнул меня. Затем тяжело вздохнул, оборвав мне сердце, и все же притянул меня ближе и резко поцеловал. Но спустя пару секунд отстранился, словно отталкивая саму идею того, что только что сделал.
— С меня достаточно, — пробормотал он.
Но я не слышала его слов. В тот момент я была слишком счастлива. Это был мой первый с ним поцелуй, и пусть он не был идеальным, он был с ним.
***
Я сбегала с пар, лишь бы посидеть с ним. Слушала, как он рассказывал о какой-то ерунде, лишь бы слышать его голос. В эти моменты даже воздух вокруг нас казался другим — теплее, уютнее, пропитанным легким ароматом его духов, смешанных с запахом кофе, который он пил литрами. Я замирала, ловя его взгляд, и старалась не выдать себя, хотя внутри все кричало: "Посмотри на меня по-другому!"
Каждый вечер я искала темы для разговора, чтобы он не потерял ко мне интерес. Читала статьи о трейдинге, разбиралась в криптовалютах, лишь бы поддержать беседу, хотя мне было все равно. Мне был важен только он. Я восторгалась фотографиями его рук, его спины, его тренировок, хотя сама ненавидела перекачанные фигуры. Я шла в спортзал и добивала себя до последней капли пота, чтобы быть красивее для него, чтобы нравиться ему больше, чтобы заслужить хотя бы тень его внимания.
Я вставала в пять утра, чтобы привести себя в порядок. Чтобы, если он вдруг захочет встретиться, я выглядела идеально. Даже если он не замечал этого.
Однажды он скинул мне видео.
— Смотри, волны Эллиотта, — сказал он. — Это циклы, в которые мы всегда попадаем. Сначала рост, потом спад, но в целом мы все равно идем вверх.
Я смотрела на экран, где он чертил какие-то графики, рассказывал о коррекциях и импульсах, но вдруг поняла, что это это так близко мне. Наши отношения были такими же — скачками вверх, надеждами, мгновениями счастья, но после каждого подъема неизменно следовало падение.
Глава 6.
Официально мы были парой. С тех пор как в моем телефоне появилось это сообщение — такое желанное и такое чужое — прошло три недели.
Три недели парадоксов.
В университете он меня избегал. Если наши взгляды случайно встречались в коридоре, он лишь коротко кивал и ускорял шаг, растворяясь в толпе у моста, ведущего в библиотеку. Его присутствие я ощущала по запаху — холодный воздух с примесью его парфюма и кофе, который он, казалось, вливал в себя литрами. Но это призрачное присутствие лишь подчеркивало его реальное отсутствие.
Настоящий Вадим приходил ко мне ночью. Стук в дверь раздавался ближе к полуночи, и за ним возникала его высокая, уставшая фигура. Он вваливался в квартиру, падал на стул или на мою кровать, и начинался монолог. О волнах Эллиотта, о провальной сделке, о глупом профессоре, о новых амбициях. Он говорил, а я слушала, превратившись в один большой слух, впитывая каждое слово, как будто от этого зависела моя жизнь. Воздух в эти моменты становился густым и значимым, пахло им, кофе и нашими общими тайнами.
Я ловила его взгляд, искала в нем хоть каплю той нежности, что съедала меня изнутри. Но его светло-карие глаза, с красными прожилками усталости, были обращены куда-то вовнутрь, на его графики и его планы. Я была просто удобным фоном, живым дневником.
За эти три недели он ни разу не поцеловал меня первым. Тот единственный, резкий и оборванный поцелуй в забегаловке так и остался аномалией, вспышкой, которую, казалось, он тут же пожалел.