«21 августа 2007 г., 11.30.
Я, Выхухоль, Бобёр, Ушастый, Редька и Хасан стояли перед растущим буквально на глазах бугорком. Мы с немалым трудом добрались сюда и отыскали это место. С утра Старик долго, путано и невразумительно объяснял нам, как найти отправляемую им посылку. Когда Бобёр заявил, что так ничего и не понял, Старик взорвался.
— До тебя не доходит, что у меня нет зрения в обычном человеческом смысле слова, как у вас?! — зарычал он Бобровым голосом. Причём так громко, что я проворно выхватил наушник, но в ухе всё равно зазвенело. — И даже не могу объяснить как… слов таких нет… как всё… чувствую… В общем, (Старик успокоился и перешёл на обычную монотонно-скрипучую речь робота) прекрати бузить и постарайся вникнуть. Это будет на песчаной пустоши у Лебедевки. Ну, рядом с заводом. Хоть это представляете?
— Ага. — поспешно сказал Ушастый, предупредительно пихнув кулаком раскрывшего рот Бобра. Тот поперхнулся. — Две усадьбы. Почти развалились и заросли яблонями-дичками. Пустошь из голубоватого песка.
— Хорошо. Именно на пустоши и ждите появления зелёного свечения.
Мы петляли по пустоши среди аномалий около получаса, взмокли, озверели, изрядно струхнули, когда мимо проскользнула здоровенная суперкошка. Но ей было явно не до охоты — перетаскивала, ухватив за шиворот, детёныша в новое логово.
— О! — прокряхтел Бобёр, тыкая грязным пальцем куда-то влево. — То самое сияние, что ли?
— Гм? — усомнился Ушастый. — Гррм… Да, земляной прыщ. И, вроде, чего-то там зелёненькое проблёскивает.
Бугорок прорвало, на самой верхушке образовалась лунка. Из неё выперло что-то отдалённо напоминающее невероятно большую виноградную гроздь. Перламутрово-зелёных, мутно-прозрачных „виноградин“, каждая размером с грецкий орех, было около сотни. Мягкие на ощупь, словно наполненные тёплым желе, шарики скатывались по песчаным склонам бугорка.
— Надеваем перчатки. Отлавливаем. — скомандовал я. — Ушастый, открывай контейнер, чего оцепенел.
Мы выбрали „виноградины“ до последней, старательно сравняли холмик и двинулись к „курорту“.
— Молодцы. — похвалил Старик. — Пока несёте, объясню в чем дело. Постараюсь убирать с вашей дороги аномалии, но не уверен, что всё получится гладко. Практики маловато… пока что… Так что меня слушайте, но особо не расслабляйтесь, под ноги поглядывать не забывайте. И по сторонам — тоже, потому что мутантов не контролирую, они сами по себе.
Когда-нибудь с подобными „штуками“ приходилось иметь дело? Хотя бы видели?
— Нет. — хором отреклись мы.
— Еще бы! Постараюсь короче и как можно понятнее… Бобёр, отрегулируй свой КПК, тебя плохо слышно. Да, ещё имейте в виду, что разговариваю сейчас только с вами, никто другой прослушать не сможет, для всех остальных поставлены помехи. Так вот, при вас сейчас — пропуски туда, где я нахожусь…
От рассказа Старика наши головы пошли кругом. То, что довелось услышать, вполне заслуживает названия „Лекция о практическом бессмертии“.
— Что такое сознание? Личность? Так называемая душа? — риторически вопросил нас Старик и, не дожидаясь ответов продолжал: —Информация, записанная в клетках головного мозга. Строго говоря, не только там, но главным образом и в подавляющем большинстве. Тогда чем мозг отличается от компьютера, а сознание — от набора установленных в нём наборов программ? Количественно и в деталях — очень многим, качественно и принципиально — ничем. Выходит, что теоретически сознание из человеческого мозга можно переместить на другой носитель? Здесь это вполне реально. За пределами Зоны на сегодняшний день — технически невозможно. Кроме того, земные… человеческие… философы и инженеры вообще неправильно подходят к самому существу вопроса. В наушниках прозвучало короткое шипение.
— Цитирую. — сказал Старик, снова зашипело, он монотонно продекламировал. — „Новосибирский Институт Биологического Кодирования погрузился во мрак, над ним всегда идёт дождь, вокруг него расставлены архаичные заставы, призванные останавливать любые транспортные средства, и сообщать всем, кто вдруг оказался не в курсе — идёт первый в мире эксперимент по искусственному бессмертию. Океанолог, великий академик Окада умирает, и его мозг будет полностью прочитан и сохранён в электронном виде для последующего воспроизведения. Все вероятные и невероятные радио-помехи устранены, люди не спят по нескольку дней, чтобы успеть. От каждого из них зависит успех всего эксперимента. От них зависит не просто жизнь. А вечная жизнь одного из их великих современников. Ученые-океанологи Званцев и Акико не успели попрощаться с учёным. Но успели понаблюдать за тем, как прошли последние этапы этого дерзкого эксперимента“.