На новый подход, как ни удивительно, вдохновило общение с подругой. Ситуация на теперь уже бывшей работе менялась стремительно, как и тональность СМИ, неожиданно смягчивших обличительную риторику на большую объективность. Высказывалось предположение, что пострадавшими от непродуманных действий неких неназванных лиц всё-таки, стали сотрудники (именно они) фирмы, где работала Светлана. Новая истина преподносилась как результат конфликта двух юридических лиц – хозяйствующих субъектов, некогда партнёров. Видимо, дело шло к новому соглашению и пресса получила очередную вводную, как интерпретировать конфликт. Ускоренные темпы переговоров объяснялись нежеланием обеих сторон терять прибыльное дело и сошлись на следующем: фиктивное банкротство с проведением аукциона (договорного, естественно), который выиграет аффилированная структура, за чем последует делёж доходов от реализации имущества. «Обанкроченный» субъект потом восстанет под новым именем.
Схема заинтересовала – с деталями подобных операций следовало познакомиться получше, так что пришлось вновь засесть за литературу, почитать законы, оценить результативность сложившейся практики. И наступил момент озарения: вот она, золотая жила – банкротить предприятия, организации, в общем всё, что под руку попадётся, но – исключительно «по требованию», по желанию заказчика.
Он уже представлял себе, как войдёт в кабинет начальницы с готовым материалом, небрежно швырнёт его на стол, развязно, нагловато, победоносно.
Почти что получилось – всё шло по начертанному фантазией плану и, находясь в кабинете старой дамы, он уже собрался приступить к намеченным действиям, как вдруг осёкся. На безымянном пальце начальницы играл, переливаясь разноцветьем, знакомый ему камень в огранке. Камень чистый, без включений, тон – нечто среднее между тёмным и светлым, про оттенок ничего сказать определённого нельзя. Камень удерживался золотыми когтями - крапановая закрепка, тянувшаяся вверх от ободка, обрамлявшего палец. Сразу отметил изысканность работы ювелира: радиантная огранка, сочетавшая изумрудную и бриллиантовую ипостась в едином целом, усиливала эффект многоцветного отражения светового потока. Цвета менялись легко, рождаясь прямо на глазах в неведомых глубинах композиции, имевшей вид почти музейного экспоната. Розовый цвет легко перешёл в фиолетовый, потом в голубой, потом обратно в розовый. Процесс бесконечен, да и сам камень не простой, способен укротить взрывную натуру, но без особого влияния на переменчивость настроения обладателя чуда минералогии. А вот оттенки могут сказать многое – своего рода индикатор расположения хозяина в каждый момент его жизни, лакмусовая бумажка состояния души. А почему бы не воспользоваться – мелькнула шальная мысль, но вот сейчас..
Голову крутануло, схватился за стул. Несоответствие сегодняшнего облика обладательницы александрита увиденному вчера в церкви было настолько разительно, что предсказать возможную реакцию на рабочую заготовку не смог бы самый одарённый экстрасенс. Возникали сомнения: как среагирует богомольный руководитель на задуманное переформатирование всего механизма фирмы, имеющее определённую нравственно ущербную ипостась: банкрот в случае распродажи его активов не получал ничего. Такой подход вполне соответствовал выстраиваемым в стране новым рыночным отношениям, но теперь приходилось учитывать неожиданно открывшуюся духовность начальницы. Очередной конфликт грозил обрести форму горючей смеси с гораздо более серьёзными последствиями.
Промямлив нечто невнятное, Михаил ретировался.
HYPE
Эпидемия странного гриппа грянула внезапно, как и многое, если не всё, что происходило в его жизни. Очень скоро обнаружилось, что причины возникновения напасти неясны (источник не определили и впоследствии), споры развернулись даже вокруг подбора правильного названия, которое пытались связать с местом происхождения вируса. В одном медицинском журнале, издававшемся в некогда дружественной стране, промелькнуло робкое предположение о видах и сроках мутации, которые могут стать бесконечными. Статья была дружно предана анафеме седовласыми учёными и чиновниками, некоторые облачились в сутаны – видимо для того, чтобы подчеркнуть драматизм ситуации. Гневно обличались истинные, но невидимые виновники эпидемии, допустившие халатность при проведении лабораторных опытов (каких именно, не раскрывалось), но кто именно, так и осталось неозвученным.