Худощавый молодой человек, постоянно дергавший головой с поворотом вправо, недовольно оглядел вопрошавшую и вдруг.. Дальнейшее требует отдельного описания, достойного пера более значимого автора или даже художника-мариниста (почему именно мариниста – сейчас станет понятно), но попробую и я в меру своих скромных возможностей.
Итак, хмурый, страдающий нервным тиком сотрудник библиотеки, тяжело поднялся со своего рабочего места (что явно не входило в его планы, ибо до окончания смены оставалось менее часа), и тут, к изумлению Светы, за освободившимся рабочим местом сидельца открылась переговорная труба из латуни, она же – так называемый непотопляемый телефон наподобие тех, что в своё время служили средством внутренней связи на морских судах. Ошибки быть не могло: в детстве Светлана, постоянно болевшая простудами, часто оставалась дома и, пользуясь так удачно возникавшими паузами в общеобразовательном процессе, перечитывала литературу, живописавшую морские путешествия, приключения пиратов, налёты, баталии и так далее. Однажды прочитанное предстало наяву: на конце трубы, нырявшей в пол, красовался раструб конической формы. Завершала данное чудо беспроводной связи пробка со свистком, болтавшаяся на железной цепочке. Будем честны: свистеть нервный консультант не стал, но, прильнув к входному отверстию, как к микрофону, произнёс номер заказа и немедля приложил ухо к трубе. Через какое-то время из трубы донёсся то ли хрип, то ли шелест – Светлане разобрать слова представлялось невозможным, но для сотрудника дело оказалось привычным. Он лихо ввернул свисток в раструб и отправился в противоположное крыло читальни, где неожиданно для всех загромыхала дверца внутреннего сервисного лифта. Механика подъёмного устройства работала исправно, дверцы со скрежетом растворились и из глубин самодвижущейся полки консультант извлёк три заветные книги. Выдавая их Свете, он не забыл напомнить о скором окончании рабочего дня а также о необходимости прописывать в формуляре номер заказа крупными символами, непременно обводя их четырёхугольной рамкой.
– Да я вроде так и поступила, вот же, - попыталась возразить Светлана, но консультант уже ушел в себя.
Из полученного библио-урока девушка сделала единственный вывод: заказ лучше делать заранее, лучше за пару дней. Вечер был безвозвратно потерян.
За первым испытанием последовало следующее, не менее казуистичное: следовало подыскать научного руководителя, что оказалось весьма трудоёмким занятием. Поговорив с бывшими однокурсниками, Светлана выяснила, что по её теме числилось не такое большое количество специалистов, причём одного из них она даже видела на защите своего выпускного диплома. Позвонила, представилась, напомнила о себе. Поначалу дело шло на лад – назначили встречу, в кафе, что несколько озадачивало, но особых опасений не вызывало: интерес нарастал и к теме, и к личности будущего куратора работы.
Доктор экономических наук, несмотря на звучный титул и степенный вид, оказался вполне живым и бойким человечком небольшого роста, в огромных по моде очках и джинсах в обтяжку. Во время встречи много говорил об упадке современной науки, отсутствии новых идей, всеобщей апатии, нигилизме и прочих невзгодах, посетивших научное сообщество. В завершение беседы он неожиданно придвинулся к Светлане и, взяв её за руку, подвёл итог монологу:
– Вы же понимаете, чтобы добиться хорошего результата нам следует получше познакомиться, поближе, даже очень, очень близко, иначе ничего не получится…
Намёк прозвучал недвусмысленно, и хотя Света была осведомлена о неформальных отношениях аспиранток и учёных мужей, услышать подобное предложение в свой адрес никак не ожидала. Встала резко, ушла, сожаления не испытывала – слишком пошло выглядело прозвучавшее от старца. Но проблема поиска сохранялась, от своего замысла отказываться она не собиралась.
Не вдаваясь в подробности последовавших перипетий, сопровождавшихся самыми необычными приключениями, которые не должны бы происходить в академической среде, скажем коротко: через три года Света вышла на финишную прямую. На работе проблем больше не возникало, начальник сменился, его с треском уволили. А вот подготовка самого процесса защиты сопровождалась массой нюансов: кроме постановки «в очередь» (к традициям относимся уважительно), следовало представить кипу документов, которые по объёму ненамного уступали научному труду. Требовались отзывы, справки от различных организаций, крайне заинтересованных во внедрении результатов исследования, печать реферата с кратким изложением сути проблематики и его рассылка. Больше всего напугало требование «залитовать» работу - термин, за котором крылась проверка на наличие сведений, не подлежащих разглашению в публичном пространстве. Ожидая худшего, привезла конспект в означенное место, где свершалось священнодействие, за которым стояли три года труда. К её удивлению, процесс завершился быстро и формально: протянув листочки дрожащей рукой сухой старушке, сидевшей в окошке, которое выходило прямо на улицу, она уже через минуту получила их обратно с заветным штампом! Дело оставалось за малым – организовать небольшой фуршет для учёных мужей, призванных оценить значимость и своевременность опуса.