– Мне надо подумать, я не один, есть партнёр.
– О’кей, пары дней достаточно?
– Думаю, хватит, хотя..
– Никаких «хотя», и не затягивайте, есть и другие фирмы, так что наше предложение рассматривайте, как эксклюзивное.
Клиенты удались резко, просто встали и ушли ! Без рукопожатия на прощание.
Не станем вдаваться в детальное описание внутренней кухни фирмы и томить проницательного читателя ожиданием конченого итога, он предсказуемо сложился в пользу заявителей.
Через неделю, когда подписали Договор, Света поделилась новостью (она, как Вы помните, теперь работала консультантом у омбудсмена по креативной экономике).
– Представляешь, обратилась к нам одна фирмёшка с какой-то уникальной технологией. У них хорошо развивался бизнес до последнего времени, заказы валом валили, даже за рубежом заинтересовались, как вдруг – отказы от банков: не дают новых кредитов на короткие сроки, а внутрифирменных средств не хватает, работа застопорилась, сотрудники разбегаются. Подозревают, что какие-то твари кинули подлянку, а проблемы начались после подачи заявки на участие в тендере с солидными объёмами и у них – все шансы ! Вот какая жесть, представляешь ?
Как происходит банкротство через отлучение от банковского кредита, Мишка представлял очень хорошо – его тема, работала безотказно: только пусти слушок про неблагонадёжность заёмщика, и всё деловое сообщество от тебя отвернётся, а там дело техники.
– И что за фирма такая, как называется ?
Поинтересовался без задней мысли, машинально, для разговора, не представляя, какие могут быть последствия. Света назвала и добавила:
– Пневмокаркасы, очень удобно, легкие в установке, как они утверждают, и для разных целей. А почему спрашиваешь ? Ты что-то знаешь ?
Концовку Михаил знал, можно было и не продолжать, но Света продолжала беззаботно трещать, не подозревая, что отныне они – на противоположных берегах:
– Им удалось услышать разговор в тендерном комитете, когда заявку подавали. Телефон на громкой связи работал и на том конце прозвучало открытым текстом, кто должен выиграть тендер, а дальше они не разобрали, что за фирма, выставили их на улицу.
Подруга смотрела внимательно, Михаил молчал, почему – догадаться не сложно: механизм принудительного банкротства на сей раз работал адресно, название будущего победителя он мог озвучить сразу. Выражение на лице Михаила выдавало некоторое беспокойство, которые Светлана решила проигнорировать, но отношения наших героев с этого момента стали похожи на общение пациента и лечащего врача, скрывающего от него страшный диагноз, вызывая тем самым подозрения у самого пациента, пытающегося обмануть самого себя в тщетном стремлении отсрочить неизбежное.
Ждать откровения пришлось недолго, откладывать разговор не имело смысла, и он состоялся. В подробности вдаваться не станем, скажем только, что Михаил Юрьевич пытался оправдаться интересами своей компании, Светлана Максимовна взывала к совести и этике. Разрыв произошёл.
Вечером сели за стол, опять втроём. Стояла глубокая осень, родители Светланы привезли из заброшенного сада яблоки – красноватые, с кровеносными прожилками на выпирающих, закругляющихся книзу, к попке, рёбрышками. Тёплые, сохранившие энергию солнца и земли, источника первородной чистоты, почти девственной. И как хотелось, чтобы вечер никогда не кончался, чтобы так и шумела улица за окном, тихо, ненавязчиво, фоновым сопровождением, неожиданной благостностью, символом вечного единения с природой. Пустота в оконных проёмах, пустота на душе и улыбающиеся, пока ещё живые, искренние, бессловесные, бесконечные родители.
POST SCRIPTUM
Светлана продержалась на новом месте около года, обратившаяся к ним фирма обанкротилась гораздо быстрее – все банки дружно, как по команде, отказали в кредите, попытки омбудсмена выяснить причины неизменно сталкивались с глухой стеной не молчания, нет, а «объективных обстоятельств», существа которых никто не раскрывал. Намекали на якобы проведенный анализ хозяйственной деятельности, давший неутешительные результаты. В итоге имущество пустили с молотка, специалистов уволили, про уникальную технологию старались не вспоминать.
Михаил получил обещанные преференции, можно сказать режим наибольшего благоприятствования, но чувства удовлетворения не приходило. Вместо него - постоянное ожидание грядущего катаклизма, масштабного, который поглотит не только его детище, но и разрушит мечты о будущем, обретенные и почти сбывшиеся.