Я лежала в объятиях голого Сергея, ну начнем еще с того, что и на мне не было ни одного клаптика с одежды, поэтому очень хорошо чувствовала тепло его тела. Складывалось такое впечатление, что лежу возле печки, а не возле мужчины!
Меня мучил один вопрос: а что дальше?
А за этим вопросом созрели и другие: что теперь будет с нами, что мне делать, как уйти от этой ситуации?
— Янка, спи. Тебе нужен здоровый сон. А завтра все обсудим.
— Ты точно не умеешь читать мысли? — Сергей поцеловал мои волосы и ответил:
— Нет.
— А я думаю, что ты мне врешь. — я получила короткий смешок и еще один поцелуй. — Я хотела завтра поехать в город.
— Хорошо. Я поеду с тобой.
— Нет. Я сама.
— Если завтра тебя не будет ничего болеть, то поедешь сама, а если нет, то со мной. Я за рулем и на нормальной машине по трассе, а не по холмам.
— Не много приказов?
— Нет. В самый раз.
Еще бы слово и мы бы опять же начали спорить, поэтому я решила промолчать и прижавшись к Сергею уснула.
Глава 22
Яна
Утром я проснулась с болью, но она была ничто по сравнению со стыдом!
Вчера было довольно темно, и эмоции зашкаливали, а соответственно я не подумала о том, что сегодня будет ох как трудно смотреть не то, что на Сергея, а вообще в его сторону!
Парень крепко спал, когда я проснулась. С горем пополам выбралась из его объятий и пошла в душ.
Засиживаться в душевой не хотелось, потому что планировала уйти незамеченной.
Кралась к шкафу как мышь и мне это удалось! Схватила ключи, телефон, все необходимое и прошмыгнула на выход.
Смогла спокойно выдохнуть только тогда, когда оказалась за пределами лагеря. Забросила в себя обезболивающее, выпила воды, включила музыку и прибавила газу. Только на половине пути снизила скорость и расслабилась.
В голове хаос, какой же сама и устроила! Мысли лезли друг на друга, от чего я стала рассеянной на дороге. Чтобы не навредить себе и не попасть в беду, съехала с дороги и заглушила мотор.
Я не следила за временем и поэтому не знала, сколько так просидела в лесной тишине. Кругом меня летал ветер, который приносил запах цветов и деревьев, пели птицы, но этой красоты я не замечала, не в этот раз!
Мне хотелось рвать на себе кожу, кричать, плакать, смеяться и я это сделала, как только мои ноги прикоснулись к твердой почвы.
— А-а-а-а… — изо всех сил закричала, а за этим еще и еще…
С криком потекли и первые слезы. Этого было недостаточно, и я подошла к дереву и начала дубасить его. Старалась бить ладонями, не хотела потом лишних вопросов от Сергея о ранах, но у меня это плохо получалось — я не до конца контролировала свои действия.
Села под деревом, зарыла собственные руки в свои волосы и изо всех сил потянула.
Я должна была радоваться, что моим первым стал именно такой парень, но этой радости не было, не при таких обстоятельствах, как у меня!
Было настолько паршиво, что почувствовала себя рыбой, которую выбросили волны на берег и она билась хвостом об лед чтобы хоть как-то помочь себе, а со временем и умирала, потому что этих усилий было недостаточно.
Так же и я — умирала, погибала … внутри все переворачивалось с ног до головы и обратно.
— Как мне быть… как мне быть? — раз за разом повторяла этих три слова.
Хотелось услышать ответ, чтобы кто-то разложил все на свои места, но все напрасно: были лишь я и лес…
Обхватила руками собственные колени, на них положила голову, в которой было пусто, такое впечатление, что все мысли покрылись непроглядной паутиной.
Поднялась, сняла обувь и пошла прямо, оставляя позади себя машину с ключами, телефоном и все остальное.
Сейчас мне было все равно на все… я хотела исчезнуть, провалиться сквозь землю, вырубить все эмоции и просто жить… жить и радоваться жизни…
Эта ночь, тренер, лагерь, мой вес — все это просто уничтожило и перечеркнуло моё будущее — беззаботное будущее…
Против отца пойти не смогу… боюсь…
Он сковывает моё тело безжалостными узами, которые не дают дышать… Я не обучена на непослушание, особенно родительское. С самого детства мне вбивали в голову, что отец и мать самое важное, что они не хотят плохого для своего чада, для своей кровушки…
Разве это так?
Или я дура, или лыжи не едут!?
Ноги принесли меня к реке.
— Свобода… — проговорила я с печалью и отчаянием в голосе. — Как же это символично для меня.
Села на берег и опустила ноги в воду. Хотела плыть по течению, но Карпов стал тем барьером, через который я не могу пробраться к заветной свободе.