— Что?
— О Боже, держите меня семеро! — рассмеялась, потому что если произнести это все вслух, то очень забавно получается.
— Действительно? Семеро? — смеялся со мной Сергей.
— Ты был для меня мечтой, недостижимой звездой, которую я пыталась достать, — парень перестал смеяться. Его пальцы блуждали по моей спине, нежно поглаживая при этом. — А тогда лагерь, общая кровать, споры, перепалки, первый секс… — на моем лице снова заиграла улыбка, и я заглянула в карамельные глаза, которые успела так сильно полюбить. — Все это было так по-новому для меня, все эти ощущения, впечатления, твоя забота, взгляды… Я все замечала, но никогда не благодарила тебе, потому что мне было легче нагрубить тебе, назвать придурком и не признаться… не признаться, что влюбилась по самые уши у своего тренера. — я не отводила свой взгляд, хотела запомнить эмоции, которые скоро рассыпятся, как и мои мечты быть с тем, кого выбрало сердце…
— Так почему ты все время убегала от меня и была такой колючей?
— У меня есть на это причины, и к большому сожалению, они никуда не исчезли, — грустно ответила и начала выбираться из объятий.
Я не хотела говорить следующие слова лежа голой рядом с ним. После сказанного мной, он меня, скорее всего, прогонит, а я так и не узнала, что именно значат его слова: «приятного аппетита, дорогая».
Сергей лежал, и молча смотрел как я собираю разбросаны вещи с пола. Я подобрала и его и, бросив их Сергею, сказала:
— Оденься.
Пока парень одевался, я достала из сумочки конверт. В нем были написаны от руки определенные слова, которые будут принадлежать только ему.
— Это — последний экземпляр, — показала на конверт с тем самым фото. — Посмотришь, что там, когда я уйду прочь.
— Что с тобой?
— У меня завтра помолвка и я хочу, чтобы ты это узнал из моих уст, а не из прессы. Мой отец… — голос подвел меня, и первая слеза покатилась по щеке. — я не могу пойти против него. Не сейчас. Я словно в клетке, из которой единственный выход — это замужество с Владимиром. — я снова затихла. Горло покрылось спазмами через то, что сдерживала себя, чтобы не разрыдаться окончательно. — Ты сказал слова, тогда, когда застукал меня с едой, — от этих мыслей я улыбнулась сквозь слезы и, собрав всю силу воли, продолжила: — «приятного аппетита тебе, дорогая». Я не знаю, что ты имел в виду. Я не знаю твоих чувств. Скажи мне. Сделай больно мне. Прошу тебя…
Я умоляла Сергея сделать мне так же больно, как делаю ему я. Да и не знала я, действительно ли делаю больно этому парню, потому что он никогда не говорил о своих чувствах ко мне. Может я сейчас словно припадочная, мелю ерунду, и он не понимает почему к нему пристала, для чего все это говорю, но затянутый ответ все же пришел:
— Дорогая, значит любимая.
После этого он запустил руки в волосы и начал наматывать круги по комнате, я же беззвучно плакала. Я — сука, безжалостная сука, которая не заслуживает на счастье.
— Теперь я все понимаю. Понимаю, почему твой отец так настаивал на быстром похудении, почему ты себя так вела. И не понимаю почему не рассказала все этого раньше! — парень сорвался на крик, от чего я спрятала свое лицо в ладони и дала волю всем слезам.
— Я не думала, что ты полюбишь такую, как я! Я не твоя пара, не твой идеал, я жирная, влюбленная дура, которая не могла не влюбиться в такого, как ты!
Я не помню, как именно покинула квартиру, как именно дошла к автомобилю, как доехала домой, все словно в тумане, как будто я на все смотрела со стороны.
Он меня любит, любит…
От этих мыслей зашлась новой порцией слез. Как же хорошо, что все уже давно спят и не увидят когда, а главное какой, я вернулась домой.
Утро: душ, макияж, прическа, платье и все остальные нюансы. Я стою напротив зеркала и осматриваю себя с ног до головы: белое платье, приталенное на талии, а от него идет на расширение и с вырезом на одной ноге, собранные волосы в высокую прическу, праздничный макияж, но нет того блеска в глазах, который испытывают девушки во время замужества.
В доме шум, гам, гости практически все на месте, журналисты вот-вот должны прибыть. Это еще не церемония, не сама свадьба, а так много шума.
— Ты очень красивая, — услышала за спиной и осмотрелась. Это был Вовка.
Белая рубашка, белые брюки, белый пиджак, все белое, кроме галстука и туфель — они черные, как и моё настроение сегодня.
Я натянула улыбку и ответила: