— Нарышкиной?
— Точно. Пусть попрыгает, а то в последнее время она с подругами уж больно ласковая к Поповичу стала.
— Да она всегда к нему неровно дышала. Помнишь, как Попович помогал ей через козла прыгнуть? Прямо за талию вот так брал… наверное налапался. И вообще он же на физре всех девчонок трогать может, озабоченный. А ты же видел какая у него девушка краля? Я бы такую в подсобке на ящиках… — Никита причмокивает губами: — оттарабанил бы. Эй! — он возмущенно хватается за голову: — за что⁈
— Чтобы глупостей не говорил. Оттарабанил бы он ее… — ворчит Володя: — где она, а где ты. Она мастер спорта по волейболу, между прочим. А ты двоечник и в пионеры тебя предпоследним приняли!
— Ну и что. Я же так… гипотетически. В смысле — если бы она дала. Вдруг она по малолеткам, как тетя Катя? Или как та вожатая, что в «Орленке» весь свой отряд в душевую сводила. Я бы к ней в отряд хотел попасть…
— Озабоченный ты Никитос.
— Я? А ты-то сам! Как она села на учительский стол перед тобой, так ты сразу покраснел и в туалет убежал! Колись, увидел там что? Она хоть трусы под юбкой носит? Какого цвета? Колись, Лермонтович! Мне с моего места вообще ничего не было видно, как я шею не тянул — ничего не увидел. Чуть как жираф не стал…
— Да я откуда знаю! Не видел я ничего.
— А чего ты выскочил из класса как рак вареный⁈
— Да не в этом дело! Нормальные у нее трусы… хлопчатобумажные, белые. Не в этом дело… — оправдывается Володя: — я не потому…
— А… это когда она сказала, что в субботу с Нарышкиной в баню пойдет. — понимающе кивает Никита: — ну тут у меня у самого чуть кровь носом не пошла. А давай за ними подсмотрим! Ну если они в общественную баню пойдут, которая номер два у Комбината. Там если со стороны кочегарки подкрасться, то вроде есть место, где стекло закрашенное бритвочкой счистили и можно подглядеть… главное, чтобы не поймали нас там, а то потом так влетит.
— В субботу мы же в поход идем. — отзывается Володя: — и не буду я за Нарышкиной подглядывать. Что за глупости.
— Все-таки нравится она тебе. Тили-тили-тесто.
— Драться хочешь⁈ — тут же вскипел Володя Лермонтович: — а ну иди сюда!
— Не, не хочу драться. — Никита выставляет вперед руки в примирительном жесте: — чего ты взъелся? Ну нравится и нравится, мне вон Барыня нравится в нашем классе.
— Новенькая? В очках которая? А чего тебе в ней нравится? — мгновенно успокаивается Володя и садится на песок.
— У нее грудь видал какая? Большая. Вот за ней я был в бане подглядел…
— Да тебе дай волю ты бы за всем стал подглядывать, озабоченный!
— Это называется — природное любопытство, Лермонтович. Мне любопытно. И в отличие от тебя мне неважно за кем подглядывать. Тебе вот Лизку Нарышкину подавай, а я могу и за Барыней подсмотреть и за Наташкой Гасленко, и за Инкой Коломиец и даже за Тереховой, хотя она и худая как смертный грех. Ну и где твой солдат? Время уже полвторого.
— Скоро будет. Наверное. Может у них в роте часов нет. Ну или вызвали куда, на учения там… — Володя оглядывается по сторонам: — обещал прийти.
— Мы с тобой и так сегодня площадку в школе пропустили… — грустит Никита: — как бы не влетело потом.
— Не ссы, Никитос, это же не школа, а летняя площадка. Тут осталось то недельку потерпеть, а потом я в деревню уеду к деду, а ты в лагерь. — говорит Володя: — вообще придумали же летнюю площадку, сплошные мучения для людей. Отпустили бы на каникулы и все. О! Вон он идет! — он привстает и машет рукой.
— А, малые. Вот вы где. — к ним подходит солдат в армейском хэбэ, с красными петлицами с изображением крылышек на колесах и красными же погонами с надписью «СА». Пилотка на голове залихватски сдвинута вбок, открывая чуб. Ремень висит, медная пряжка с звездой находится заметно ниже пупка, едва ли не в паху. Голенища кирзовых сапог сложены гармошкой, а в зубах в него дымит цигарка «Беломорканала».
— Принес⁈ Принес⁈ Принес же, скажи! — подпрыгивает от нетерпения Лермонтович: — покажи!
— Цыц, малой, не мельтеши. — солидно говорит солдат: — всему свое время. Сперва ты показывай, достал или нет.
— Обижаешь. Конечно достал. Вот! — на протянутой ладони у Володи Лермонтовича блестит эмалью значок «Гвардия», красная звезда в центре, белый фон, золотой венок и красное знамя сверху. Внизу надпись «СССР». Из-за эмали все цвета на значке очень контрастные и невероятно сочные, белый фон переливается перламутром, а красное знамя светится насыщенным рубином.
— Ого. Дай-ка сюда. — солдат забирает значок у Володи и пристально разглядывает его: — точно достал. Молодец Вольдемар. Смотри-ка… а где достал? Украл поди?