— А «запрещенного» — это чего? — спрашивают с задних рядов.
— Судя по всему Маргарита Артуровна имела в виду алкоголь и сигареты. — говорит Виктор: — но от себя добавлю, что запрещено брать в поход огнестрельное оружие, оружие массового поражения, наркотики и органы для последующей трансплантации. В общем все, что запрещено к гражданскому обороту Уголовным Кодексом РСФСР. Имейте ввиду, что Маргарита Артуровна с утра осмотрит все рюкзаки.
— Значит молодых рабов тоже запрещено с собой брать. А жаль. — грустит Оксана Терехова.
— У тебя молодые рабы есть? — интересуется у нее Инна и та мотает головой.
— Нету. — говорит она: — но интересно же попробовать.
— Ты же пионер, Терехова. Будущая комсомолка. — выговаривает ей Нарышкина: — работорговля — это проклятое клеймо на истории человечества. Работорговля и крепостное право. Ты чего, «Хижину дяди Тома» не читала? Или «Гекельберри Финна»? Какие там ужасы творились!
— А я бы к своим рабам хорошо относилась. И на свободу их сразу отпустила. И в пионеры приняла. Или в комсомольцы.
— Технически ты бы тогда сразу перестала быть рабовладелицей. — указывает Инна: — в чем смысл?
— Владимир Борисович! — тянет руку с задней парты Наташа Гасленко: — а Коломиец и Терехова опять все в базар-вокзал превращают!
— Так. — повышает голос Виктор и все замолкают: — это безусловно интересно, однако предлагаю вопросы рабовладения и крепостничества оставить для уроков истории и этики. Давайте о походе. От тех, кто пойдет — письменное согласие родителей. Пусть мама или папа на листочки напишут, что не против чтобы их сын или дочь приняли участие в двухдневной краеведческой экскурсии «По родному краю». Кстати, те, кто примет участие — тем автоматически зачтут нормативы ГТО первой ступени.
— А из пистолета снова стрелять будем? В лесу? — задает вопрос Никита Тепляков, закадычный друг Володи Лермонтовича.
— Нет. Стрельбы производятся только на специально оборудованных стрельбищах или в тире, во избежание несчастных случаев. — отвечает Виктор: — думаешь я не помню, как ты себе ногу попытался отстрелить, Тепляков? Я же говорил — держать оружие в сторону мишени всегда. Не размахивать. Не опускать. Вам только дай чего в руки вы же сразу это что-то или сломаете или прохохочете военно-морским способом, как в анекдоте про титановые шарики.
— Виктор Борисович! А ваша девушка правда с нами пойдет? — снова задают вопрос с задней парты.
— Нет. — твердо говорит он: — она спортсменка, у нее режим, нечего ей по горам с рюкзаком шататься. — про себя он думает что самая главная причина по которой он не желает видеть эту Бергштейн в походе, это то, что рядом с ней совершенно все дурному научатся, включая его самого. Она вообще на удивление разлагающее влияние на людей оказывает, за что ее и не любят товарищи по команде. Почему? Да потому что понятия «упорный труд», «дисциплина» и «тренировка» — несовместимы с ней по определению. Когда ты вкалываешь до седьмого пота чтобы достичь результата, а рядом кто-то, не напрягаясь делает все еще лучше — это обескураживает и демотивирует. И вообще охота ее прибить сразу же. И если среди профессиональных спортсменов такой вот пример не столь критичен, в конце концов все уже взрослые, зубы стиснут и переплавят огонь своей ненависти к этой порхающей бабочке на энергию тренировок, то вот на подростков это может оказать очень вредное воздействие. Плюс еще эта Лиля Бергштейн — ходячий эротический символ, и так у всех мальчиков класса на нее радары сработали, а если в походе два дня? Уж она-то первая купаться в озеро полезет и хорошо если в купальнике. И так уже по школе слухи ходят всякие, а ему эта работа нужна еще. И деньги тут, да и за Яной он может присматривать на расстоянии. Вот только Железного Кайзера в купальнике (или без!) ему в походе не хватало. Правильно Гоги Барамович говорит, от таких вот отношений одни обязанности и проблемы, а вот профита никакого, а при этом все уверены, что что он по ночам эти прелести к себе прижимает и вообще пасется в лилиях девушки Лилии от заката и до рассвета. Было бы оно так, хоть не так обидно было бы.
— Жаль. — сдувается Володя Лермонтович: — она же обещала…