— Чего? И откуда мы состав наберем? — хмурится Алена: — да еще таких игроков? У нас вон… Маркова Наташка надежды подает, а Лера с Дианой вовсе криворучки, уж не обижайтесь, девчата.
— Мы не обижаемся. — говорит Лера: — мы ж запасной состав, все понимаем. У меня в голове даже нет на площадку против «Крылышек» выходить. Да, Ди?
— А я бы вышла. — говорит Диана: — вышла бы, вот. Правда проигрывать все равно неохота…
— Вот такие у нас юниоры. — Маслова складывает руки на груди: — понятно что у «Крылышек» преимущество по количеству. Они таких как Наташка Мордвинова понабрали по регионам и теперь как патроны в обойме меняют. А мы откуда нормальных игроков возьмем? Я знаю, что после второй партии устаю сильно, но уж извините, я не Железный Кайзер, чтобы по площадке летать!
— Именно об этом я и хотел сказать! — поднимает палец Виктор: — у меня есть идея…
Глава 21
Главка с булавку
— Мы тебя к третьему этажу поднимем, а дальше ты сам на подоконник перелезешь. Страховочный пояс не снимай! — говорит Батор и пару раз дергает за пояс, проверяя его: — если убьешься, то мне попадет потом. Мне и Васильичу. Верно, я говорю, Васильич? — он поворачивает голову к стоящему рядом мужику в синей робе и с многочисленными морщинами на лице. Во рту мужчина держит папироску, на руках у него брезентовые рукавицы. Потому что круглых, пластиковых наверший на рычагах подъемника давно нет, одни штыри торчат.
— Спасибо, Батор! — с чувством говорит Виктор, пристегивая пояс к ограждению люльки подъемника: — буду должен. Век не забуду и все такое.
— Да ладно, чего уж там… — машет рукой Батор: — свои люди, сочтемся. Не знал я что ты, Витька — романтик в душе. Сам такой весь из себя правильный, а поди ж ты и в твоем черном сердце есть место для высокого чувства. Ты главное из люльки не вывались, а то мне потом попадет. Все, Васильич! Вира!
— … гхм. — говорит Васильевич и нажимает на рычаг. Люлька вздрагивает и начинает подъем. Батор задирает голову, придерживая кепку на голове и следит за тем, как люлька с Виктором — поднимается все выше и выше.
— Удачи. — говорит он, повышая голос: — у меня пока ни разу не получалось к девушке через окно залезть. Везунчик ты Витька. И даже если она тебя скинет сверху — не ссы. Главное страховочный пояс не расстегивай, повиснешь на нем, вытащим тебя.
— К черту. — отвечает Виктор: — надеюсь все же не сбросит. У меня нужные слова есть.
— Ага. Знаешь как девушек соблазнять… — Батор и Васильевич, грузовик внизу — все удаляется. Вон он уже на высоте второго этажа, а вот — еще выше. Наконец — нужное окно совсем рядом. Он собирается с духом и стучит в стекло. Уже вечер, они с девчонками из команды засиделись, так что она тоже дома должна быть…
Он стучит в стекло еще раз. Откидывается штора и за стеклом появляется лицо Лили Бергштейн. Увидев его она удивленно округляет рот. Открывает окно.
— Витька! — говорит она: — ух ты, даже на подъемнике! Классно. Дай посмотреть… — она уже закидывает ногу на подоконник и, прежде чем он успевает что-то сказать — перелезает в люльку подъемника: — класс! Ты чего ко мне в окно полез? По лестнице не мог подняться? А кто это внизу? Эй, привет! — она машет Батору и Васильичу, Батор машет в ответ.
— Угомонись, неугомонная. — говорит Виктор: — а ну стой, а то вывалишься сейчас. У меня пояс страховочный, а на тебе нет ничего, стой я тебе говорю!
— Как это нету ничего? — обижается Лиля, глядя вниз: — на мне пижама. Я же спать собралась. Под пижамой правда нет ничего, но тут высоко, наверное, не видно. Так чего ты ко мне через окно залезть хотел? Тела комиссарского хочешь?
— Чего? Тьфу на тебя, Бергштейн. Я с предложением, от которого ты не сможешь отказаться.
— Эй, придержи коней Полищук, мы с тобой пара только номинально. Для публики. Ой, ножкам холодно… — она перебирает босыми ногами на металле люльки: — давай я вот так встану… — и Лиля ни капельки не смущаясь — встает своими босыми ступнями ему на кроссовки, становясь совсем рядом и вытягиваясь в струнку.