— Я… я не понимаю… — Марина делает шаг назад и оглядывается на Виктора: — что она сказать хочет?
— А вы мне нравитесь, Жанна Владимировна. — неожиданно заявляет Виктор: — определенно нравитесь. Отныне я ваш поклонник. Однако уверяю вас, что все было совсем не так. Хотя ваше предложение… — он улыбается: — все-таки врачи такие циники…
— Да о чем тут речь идет⁈
— Жанна Владимировна предполагает, что Николай выехал с нами на природу, а там мы с ним поссорились, и чтобы он не буянил — связали его. А потом он освободился и нам пришлось выбивать у него из руки нож… в результате чего и был нанесен порез. А ребра у него сломаны потому что сгоряча я его ногами в живот пинал. — весело объясняет Виктор.
— А… зачем ты его ногами в живот пинал? — слабым голосом спрашивает Марина.
— Кто ж его знает? — философски отвечает Виктор: — наверное не понравился он мне. Но вот Жанна Владимировна как настоящий врач мне и говорит — вы в следующий раз либо не бейте его так до полусмерти, чтобы лечить было легче, либо сразу там в лесу и прикопайте, чтобы советскую медицину не беспокоить по пустякам. Так ведь?
— А ты, Виктор, я погляжу, мастер все разжевать и в рот положить. Никак школьный учитель? — прищуривается Жанна Владимировна.
— И тут угадали. — веселится Виктор: — Жанна Владимировна, вы просто чудо! Выходите за меня замуж!
— Молод ты для меня. — фыркает докторша: — кроме того вон уже участковый идет, жених ты наш… лучше думай о том, чтобы тебя не посадили, Казанова.
— Лучше не надо! — вскидывается Марина: — у него уже девушка есть! И невеста! И он еще позавчера Айгуле предлагал в загс пойти!
— Ну конечно. — кивает докторша: — как иначе. Видно же, что кобелина. Давай лучше я… — она шарит по карманам халата и снова достает оттуда синюю пачку сигарет: — давай я лучше угадаю учитель по какому именно предмету… — она снова наклоняется вперед и прикуривает от предоставленного Виктором огонька.
— Витька! — ахает Марина: — только сейчас поняла! Ты же не куришь! Зачем тебе зажигалка⁈
— Как раз для таких случаев. — отвечает тот: — когда даешь прикуришь красивой девушке, то на какое-то время вы оказываетесь совсем рядом.
— Какой кобелина… — восхищенно качает головой докторша и выпускает струю дыма вверх: — вот прямо даже не стесняется… добрый вечер, Сергей Митрофанович! — повышает голос она, обращаясь к подошедшему.
Участковый был среднего роста, плотный, с небольшим животиком, который выдавал склонность к домашней стряпне и нерегулярному питанию. Лицо обветренное, с глубокими морщинами вокруг серых, внимательных глаз — лицо человека, который много времени проводит на улице и привык всматриваться в людей. Волосы седые, коротко стриженные, с залысинами на висках. Усы густые, тоже седые, аккуратно подстриженные. На нем была форменная рубашка защитного цвета, слегка мятая от жары, с погонами младшего лейтенанта милиции. Рубашка была расстегнута на одну пуговицу у ворота — видно, что жарко. Брюки темно-синие, форменные, но уже изрядно поношенные — на коленях виднелись потертости, а стрелки давно потеряли четкость. На ногах — черные кожаные ботинки, начищенные, но с царапинами и потертостями от сельских дорог.
Через плечо у Сергея Митрофановича висела потертая кожаная планшетка — в ней он носил протоколы, бланки и прочие служебные бумаги. На поясе — кобура, на первый взгляд — пустая. Шел он размеренно, слегка вразвалку, как человек, который знает каждый камень на своем участке и никуда не спешит. В руке держал фуражку — видно, снял ее из-за жары. Фуражка была форменная, с кокардой, но тулья слегка помялась от постоянного ношения.
— Добрый вечер, Жанна Владимировна, — отвечает он, надевая фуражку и слегка касаясь козырька в знак приветствия. Голос у него был низкий, спокойный, с легким местным акцентом. — Что у нас тут случилось? Ножевое?
— Не могу судить, Сергей Митрофанович. — разводит руками в стороны докторша: — вы же мне запретили «далеко идущие» выводы делать.
— Что вы право слово… нашли что вспомнить… — морщится участковый, но его глаза быстро оглядывают Виктора и Марину, так же быстро и цепко — пробегают по белой «Ниве», стоящей у крыльца: — ладно… для начала извольте предъявить документики, молодые люди…
Глава 18
Вечерний город за окном девятого этажа уже зажег россыпи желтых огней. На маленькой, шестиметровой кухне Марии Волокитиной пахло крепким чаем с чабрецом и чем-то неуловимо-уютным. За столом, покрытым цветастой клеенкой, сидели две девушки, чьи команды — областной «Колокамский Металлург» и столичные «Крылья Советов» из высшей лиг сотворили маленькую сенсацию, сыграв товарищеский матч вничью. Такого в волейболе почти не бывало. Впрочем, матч же товарищеский… на рейтинговых матчах такие фокусы не прокатили бы.