Она никогда не могла есть, если не попьет сперва, думает он. Правда она никогда не любила столовский компот, в те времена, когда он ее встретил — она любила шампанское и виски с колой, она одевалась дерзко и на ее левом бедре был огромный шрам после того, как она упала вместе с мотоциклом и горячая выхлопная труба прижала ее к земле.
Он встал и взял со своего подноса два граненных стакана, поймал на себе удивленные взгляды «англичанки» и школьного комсорга.
— У девочки компота нет. — пояснил он: — а у меня с запасом. Целых три.
— А. — кивает Альбина, разом теряя интерес: — понятно, теперь она твоя подопечная. Заодно узнай у нее, правда она знакомая… то есть дочка твоих знакомых.
— Да, конечно. — на автомате отвечает он и идет к ее столу. Идет, чувствуя, как сердце рвется из груди. Она? Неужели? Нет, умом он понимал, что таких совпадений не бывает, ее имя, фамилия, возраст, внешность… умом он все понимал. Но сердцем не мог поверить.
Стоп, сказал он сам себе, даже если это в самом деле она… зачем он идет к ней. Ей сейчас тринадцать лет. В этом времени она еще не знает его, а он — не знает ее. И между ними не может быть ничего общего… как минимум пять лет еще. Она пока — просто девочка-подросток, вовсе не та роковая красавица, с которой он встретился уже после армии, в институте. Так что…даже если это она — он не имеет права влезать в ее жизнь. Не имеет права морочить ей голову. У нее своя жизнь впереди. Правда… короткая. Он стискивает зубы. Неужели он тут для этого? Исправить прошлое? Сделать так, чтобы она — жила дольше? Чтобы у нее была счастливая жизнь? Иначе зачем Вселенная, Господь Бог, Неведомое Разумное Существо и все боги вместе — засунули его именно в это время?
Господи, подумал он, она же тут совсем девочка еще… а ведь когда он в свое время встретился с ней — она показалась ему такой взрослой. Казалось, что она знала все… он сглотнул, вспоминая ее бледное лицо в гробу, запах благовоний… это был ладан?
Ваши пальцы пахнут ладаном
А в ресницах спит печаль
Ничего уже не надо вам
Никого уже не жаль…
Двадцать пять лет, слишком юный возраст для того, чтобы умереть, но говорят Бог забирает лучших. Они были вместе всего несколько лет, но какие это были годы! До самого конца жизни он вспоминал о ней, обращался к ней так, словно она была жива… вспоминая как она улыбалась.
Поцелуй и до могилы
Мы простимся, друг мой милый
Шепот сердца отовсюду
Посылать тебе я буду…
Он помотал головой, вспоминая ее тихий шепот, ее холодные пальцы, которые он держал в своей руке… неужели все это только для того, чтобы они могли увидеться вновь?
Он остановился у ее стола и она — доверчиво подняла свое лицо вверх, ее глаза за круглыми, большими очками — вопросительно остановились на нем. Это и правда была она.
— Заметил, что у тебя нет компота. — сказал он непринужденно и поставил оба стакана на стол, пододвинул стул и сел: — давай знакомиться, раз уж ты после обеда будешь моя подопечная. Меня зовут Виктор Борисович, я тут учитель. Физическая подготовка. А ты…
— Баринова Яна. — наклоняет голову девочка, явно смущаясь своей фамилии: — я… уже в восьмой класс перешла. И должна со старшей группой заниматься.
— В восьмой класс ты в сентябре пойдешь. — говорит он, чувствуя какую-то нереальность происходящего: — а пока считаешься в седьмом вроде как. Пей компот, после обеда пойдем с нами. Программу занятий тебе дали?
— Нет. — мотает она головой и пододвигает к себе стакан с компотом: — а за компот спасибо. Я не могу есть, если сперва не попила…
— Я знаю… — вздыхает он: — я знаю…
Глава 4
Глава 4
За то, что только раз в году бывает май,
за блеклую зарю ненастного дня,
кого угодно ты на свете обвиняй,
но только не меня, прошу не меня…
— А мир устроен так, что все возможно в нем, но после ничего исправить нельзя… — негромко звучит Алла Пугачева из репродукторов, пока идет переменка. Даже если на дворе каникулы, а школа используется как летняя площадка — это не повод менять расписание. Каждые сорок пять минут по коридорам школы раскатывался звонок и радиорубка начинала транслировать музыку.
Виктор остался сидеть в классном помещении, задумчиво перебирая в руке карандаш и не обращая внимания на звонок и последующую мелодию. Тем временем школьники дружной гурьбой выкатились в коридор, оставив в классе несколько человек, которые не разделяли всеобщего энтузиазма по поводу звонка. И конечно же среди этих нескольких — была и Яна. Виктор только головой покачал и вздохнул. Она никогда не любила делать то же что и все, всегда выделялась из любой толпы, всегда была не такой как все вокруг. Вот и сейчас — все убежали в коридор, откуда уже раздавался привычный для школы гвалт, смех и крики. Несмотря на все усилия школьного совета учеников, на дежурных, расставленных по коридору и строгие окрики учителей, с этим гвалтом ничего нельзя было поделать даже в течение учебного года, что уж говорить о каникулах.