- Мы с Феликсом расстались.
Я молчал.
- Может, ты меня всё-таки впустишь?
Риткины блестящие чёрные волосы, отяжелев от воды, раскрутили кольца, разметались по плечам тёмными тонкими змейками, каждую из которых хотелось потрогать, чтобы узнать, живая она или нет.
Впустить? А потом, когда она снова уйдёт, спотыкаться об обрывки воспоминаний, небрежно разбросанных ею по всей моей жизни?
- Там, кажется, дождь. Я вызову тебе такси.
Она не ожидала. Заскользила взглядом по заляпанному грязью полу, по обшарпанным стенам подъезда, тускло освещённым болезненным светом дрожащей вольфрамовой нити, затем посмотрела на меня. Я заметил морщинки в уголках тёмно-зелёных Риткиных глаз, и что-то новое, чего не видел в ней раньше, когда она была со мной.
- Не стоит, Паша...- она медленно развернулась и пошла вниз по лестнице, зажав в руке мокрый цветастый зонт.
Я проиграл. Я даже не пытался бороться. Я разом проиграл здравому смыслу, собственной гордости, каким-то принципам, которые вдруг показались ненужными, устаревшими, глупыми. Я догнал её почти у выхода, прижал к стене и целовал солёное от слёз лицо, обрывая одну пуговицу плаща за другой, пока, наконец, Рита не сказала мне:
- Пойдём наверх.
Жизнь свернула в иное русло. Стараясь восполнить то время, что мы были не вместе, Рита и я любили друг друга с яростным нетерпением, словно опасаясь не успеть и упустить эту вновь обретённую реальность.
***
-...и вот, когда Иван-Царевич уже отчаялся выбраться живым из заколдованного леса, знакомый силуэт вынырнул из темноты. Зверь широко зевнул. В тусклом свете луны блеснули и тут же пропали острые клыки. Иван кинулся волку навстречу и зарылся лицом в мохнатую шерсть.
- Эх, Серый, что же ты так долго? Я уж думал, совсем без тебя пропаду.
- Прости, Иван-Царевич, бился я с двумя великанами, да с чудищем трёхглавым, да с хулиганами из соседнего двора, которые у тебя позавчера все деньги отобрали.
- Ну и как? Победил?
- А то, - облизнулся Серый Волк. - Садись, прокачу, все девчонки обалдеют.
- И Ленка из третьего подъезда?
- А она - больше всех.
Сел Иван-Царевич на верного своего Серого Волка и помчались они в даль за облака, быстрее ветра, быстрее стрелы, быстрее всех машин.
Я закончил. Мальчик открыл глаза. Он уже не сливался со стеной, как прежде. Взгляд был чёткий, осмысленный.
- Мне снился хороший волк и он сказал, что пора просыпаться.
Мать опустилась перед ребёнком на колени и прижала его к груди.
- Сашенька, как ты меня напугал. Это не серый волк, это вот дяденька тебя разбудил.
Саша поднял на меня глаза.
- Вы ведь ещё придёте? Вы мне ещё расскажете про серого волка?
Усталая измотанная женщина бросила в мою сторону умоляющий взгляд.
- Хорошо. Приду.
Я потрепал пацана по голове и пошёл к выходу.
- Спасибо вам. Вот деньги. Извините, у меня больше нет, - она протянула мне несколько мятых купюр.
Какие тонкие пальцы. Наверное, пианистка. Такие пальцы словно созданы для Шопеновских этюдов. И точно, в зале среди дешёвой потрёпанной мебели затесался старенький, но неплохо сохранившийся W.Hoffman.
Не люблю играть в благородство. Но и меньше своей цены не беру. Уж лучше задаром.
- Купите мальчику собаку. Как раз этих денег хватит на какого-нибудь лабрадора.
- Собаку? Зачем? - удивилась мамаша.
- Затем, что у вашего сына нет друзей. Вот и уходит в сон от действительности. А собака, всем известно - друг человека, да такой, которого дважды в день нужно выгуливать. В общем, не даст спать.
Я хлопнул дверью, оставив позади недослушанную благодарственную лирику, и спустился по заплёванной лестнице вниз. Так повторялось всегда, словно я видел один и тот же сон. Дверь, лестница, двор, сигарета. Только в этот раз меня ждали. Могли даже не светить корочками - и так ясно, кто и откуда.
- А, собственно говоря, за что?
- Трепаться меньше надо, - ответили мне, надевая браслеты, - закон такой: на трёп нынче лицензия требуется, официальное разрешение. А у вас его, судя по всему, нет. По нашим данным, вы практикуете незаконные действия, представляющие угрозу для населения.
Бред какой-то. У меня стопроцентный результат. Мои клиенты все просыпаются. Я не берусь за тех, кого не могу разбудить.
Лицензии у меня, действительно, не было. Зато теперь, похоже, были проблемы.
Не знаю, кому бизнесмен Кириллов дал взятку и сколько, но к утру меня выпустили. Выйдя на улицу, я встретил Феликса. Выглядел он как реклама самого себя на светящемся билборде. Жизнерадостный, уверенный, бодрый.
- Паша, тебе надо завязывать. Тебя когда-нибудь закроют за попытку втереть кому-то незаконный бред, и даже Кириллов со своими связями не сможет тебя вытащить. Твои рассказы - повторение пройденного, истории от которых ты сам засыпаешь на полуслове. Займись чем-нибудь другим, - он почти дружески хлопнул меня по плечу, - хочешь, устрою к себе помощником бухгалтера?