Со временем Иван стал всё реже заходить в клуб. Он становился всё худее и худее. Голос всё слабее и слабее… Потом он сказал нам, что у него рак. Мы были потрясены. Тем не менее, хоть он и был физически измождён, я ни разу не увидел в его взгляде ни тени обречённости. Он всегда был в хорошем настроении, и, по-моему, даже более жизнерадостным, чем раньше. Последний раз, когда он медленно зашёл в клуб, таща за собой свой бесценный портфель, на его губах была улыбка, честное слово, чтоб я сдох.
- Я выиграл, проходимцы. Выиграл! Суд выиграл! – ликующе произнёс Иван. Он уловил наши странные изумлённые взгляды. – Ну не суд, а там заседание какое-то, или как оно там называется… Знаю я о чём вы думаете. Всё нормально, всё по плану, не загнусь я, придурки, вышла моя вторая книга. Наконец-то… Так что, Макс, вот, дарю тебе мой пустой портфель, пользуйся. - Впервые я увидел на лице Максима какой-то сентимент, он потупил взгляд.
- Ладно, не кисни, давай почитаю... - Он потянулся в карман пиджака и достал оттуда помятый, свёрнутый трубочкой листок: