- И никаких запретов, никаких авторитетов! Полная свобода самовыражения, - Максим закатил мутные глаза к потолку.
- Или вырождения, - поправил его я.
- Понимаешь, не буду я предавать искусство, занимаясь ещё чем-то, если в настоящее время нет вдохновения или ради денег, – героически произнёс Макс, медленно произнося слова. Ну, после картины, проданной американцу, подумал я, ты совсем не страдаешь от отсутствия денег. Шкет очень подозрительно посмотрел на заторможенного Макса – всё ведь, морда, понимает.
- Вот я отбываю в клубе трудовую повинность только из-за денег, и что? – спросил агрессивно я. - Значит, я далёк от искусства? - Максим смущённо откашлялся. – Не всем же быть талантливыми и рисовать птиц на зелёном фоне, – ехидно посетовал я. Мы оба засмеялись; Макс изобразил скромную улыбку застенчивого величия. Copyright © Roman Revakshyn romanrevakshyn.su
- Кстати, подари мне пару картин, может, поправлю своё мат. положение, особенно если ты окочуришься от наркоты… - продолжал язвить я.
- Ну, это навряд ли… - еле произнёс Макс.
- Что навряд ли?
- Навряд ли поправишь… я имею ввиду. Везёт только раз в жизни. А вот окочуриться – позитивно. Бери и мои картины, и мои деньги сколько угодно… – Мы долго молчали. Потом Макс, как будто решив одуматься, произнёс: